И Нелл решилась выехать из своей «норы»: честно говоря, она была весьма рада сделать это. Ее друзья совершенно покатились «по наклонной»: двое «сели» на героин. Самое неприятное в наркотиках, а это Нелл хорошо запомнила со времен своей жизни на ферме, в том, что дурман пресекает возможность разговора. Если тебе необходимо поговорить с твоими друзьями — нечего и думать об этом, когда они «на игле»!

Нелл снимала теперь апартаменты на троих с Гектором и его женой. Пища там была приличная, горячей воды вдоволь, и жила она в теплой удобной мансарде. Теперь Нелл смогла скопить немного денег и купила мольберт, и даже рисовала по выходным. Она просыпалась с ощущением счастья, которое всегда сопровождает человека в молодости, когда все у него идет хорошо. Жизнь расстилалась перед ней неизведанная и прекрасная, и она чувствовала себя в ней наконец-то уютно.

— Вот что я тебе скажу, — начала как-то разговор Хелен, когда Нелл приступила уже к своей восемнадцатой розочке, и вряд ли две у нее были похожи одна на другую. Нелл использовала уже порядка двадцати различных оттенков красного на одной розе, и достигла того эффекта, что лепестки у нее буквально вырывались из центра цветка. — Если ты пообещаешь не слишком возноситься, то мы попробуем тебя как модель.

— Хорошо, — сказала Нелл, изо всех сил стараясь выглядеть не слишком довольной.

— Когда тебе исполнится восемнадцать?

— В июне, — сказала Нелл.

— У меня была дочь, которую звали Нелл, — задумчиво проговорила Хелен.

— Да? Я не знала.

— Она пропала — или что-то вроде этого.

— Очень жаль, — ответила Нелл.

А что еще она могла сказать? Хелен не стала рассказывать дальше, а Нелл не решилась расспросить.

— Ей было бы восемнадцать на Рождество.

— Мне всегда жаль людей, чей день рождения — на Рождество, — заметила Нелл. — Подарки — только раз в году! Я-то сама родилась летом. А вы и в самом деле попробуете меня как модель?

— У тебя лицо и фигура будто созданы для этого.

— Просто моделей столько, что они стали по цене пара — за пени, — сказала Нелл. — А быть хорошенькой сможет любая. В этом нет достоинства.

Хелен послышалось в этих словах нечто знакомое. Кто бы мог говорить их ей? Ах, конечно же, ее отец. Но Хелен не связала Нелл со своим отцом.

— Мне бы хотелось быть модельером, — продолжала Нелл, — вот для этого нужен настоящий талант.

— И время, — добавила Хелен, — и еще опыт, и образование.

Нелл согласилась, улыбнувшись.

— Я стану моделью, если мне будет позволено сохранить такую прическу, — сказала Нелл.

Ее волосы были угольно-черными, короткими, торчащими и зачесанными вверх.

— Ну, это вряд ли может быть имиджем «Дома Лэлли», — проговорила Хелен. Она, впрочем, ясно видела, что легче будет изменить готовый в ее фантазии имидж «Дома Лэлли», чем сознание Нелл, и Нелл победила.

Вошли мальчики: Эдвард, Макс и Маркус. Их представили Нелл, но Нелл для них была просто работницей, и они не обратили на нее никакого внимания. Им хотелось есть, поэтому они пришли за матерью. Будучи дочерью своей матери, Хелен послушалась и немедленно пошла готовить ужин.

Когда они все ушли, Нелл внезапно почувствовала себя страшно одинокой, будто в комнате выключили свет и оставили ее в кромешной тьме.