– Какой ценой? Он не сможет ее оживить! – Пи‑Джей заплакал. Тимми даже и не пытался его успокоить, потому что и сам в это не верил. За две тысячи лет он узнал только один способ, как воскресить человека из мертвых.

И теперь, думал он, я – человек.

И как мы это сделали?

Память: 1889

Один из «особых» званых вечеров герцога Кларенса: полночь, комната, наспех снятая в какой‑то малопосещаемой ресторации, красное вино, икра и беседы совершенно неаристократического свойства.

На выбор: опиум, гашиш и даже недавно вошедший в моду кокаин. Никаких запретов – ни на что. Противоестественные наклонности герцога не только терпели – их чуть ли не превозносили. На эти званые вечера приглашали тех, у кого были секреты еще более темные, чем у него самого: Чарльз Алджернон Суинберн – забавный маленький поэт из Итонского колледжа, который обычно никак не мог кончить без хорошей порки розгами; частный сыщик, которого все звали Холмсом, большой охотник до белого порошка; Оскар Уайльд и лорд Альфред Дуглас, которому первому пришла в голову мысль пригласить мальчика на встречу в «узком кругу друзей». Здесь были еще и мальчишки‑посыльные, однако они пришли сюда явно не для того, чтобы передать какие‑то сообщения, если судить по тому, как они сидели в фривольных позах, развалившись в креслах и на диванах в гостиной, куда пускали только по условному тайному стуку: тема судьбы из Пятой симфонии Бетховена. Собственно, ее только что и отстучали. Причем по второму разу. Мальчик встрепенулся. Это был сам мистер Стокер, который, как правило, брезговал посещением подобных сборищ, хотя большинство членов этого «тайного общества» просто бредили им, а некоторые были и вовсе им одержимы. Неужели он все‑таки поступился своими принципами или ему просто хотелось услышать еще одну историю Себастьяна?

– Прошу прощения, – сказал он, входя, – я опоздал.

Потир уже ходил по кругу. Ритуальный укол подушечки большого пальца булавкой – и еще несколько капель крови падают в священный сосуд... во всем этом было что‑то святотатственное, богохульное... один из мальчишек‑посыльных преподнес чашу Себастьяну. Да, это была взятка; но мальчик‑вампир честно ее отрабатывал.

– Какое милое имя, Себастьян Мельмот, – сказал Уайльд, обращаясь к какому‑то неизвестному гостю. – Если бы я мог, то взял бы его себе. Возможно, когда‑нибудь я так и сделаю.

Себастьян пил.

Тепло растеклось по его холодным венам. Глаза налились кровью.

– О чем он расскажет сегодня? – спросил герцог. – Надеюсь, что сегодняшняя история будет не о Джеке‑потрошителе; как‑то он уже поднадоел.

– Себастьян... – обратился к нему один из мальчиков, нарумяненный и напудренный, с веткой сирени в волосах. – Ходят слухи, что его милость и был настоящим Джеком‑потрошителем. Вы его видели?

Неужели это правда?

Он посмотрел на ошеломленное лицо герцога; он не был уверен в том, что перед ним – тот же самый человек, которого он видел почти десять лет назад; все произошло так быстро, и он до сих пор до конца не оправился после того стремительного рывка в пустоте времени... возможно, это был он... Ну и что, если так? Старая история, которую скорее всего никто и не вспомнит еще как минимум целый век.

– Синяя Борода, – сказал герцог. – Мне так понравилась твоя история о встрече с этим сумасшедшим французом. Когда ты рассказывал нам в прошлый раз, как он проткнул дырку у тебя в боку и входил в тебя через нее, я просто потерял контроль над собой!

– Святые угодники! – воскликнул доктор Ватсон.

– Не говоря уже о символизме, заложенном в этом действе: попрание всех христианских таинств.