– Лиз, не смеши меня! – Сестра выудила из глубин машины сумочку и, закинув на плечо, пискнула брелоком, ставя нашего железного коня на сигнализацию. – Они потому и смотрят на нее, что хотят подзаработать. Видишь, у одного инструменты в руке? Они, наверное, и есть те мужики, о которых нам говорил Петр.

    – Слава богу, обошлись без их помощи, – чуть успокоившись, хмыкнула я.

    – А вообще, если боишься, оставайся в машине. Нужно интуиции своей доверять! – подмигнула сестра и, кинув мне брелок, решительно направилась к гостеприимно открытым дверям самого дальнего, выкрашенного желтой краской павильона с красноречивой надписью «Пиво-водка».

    Я еще раз покосилась на мужчин и, понадеявшись на надежность сигнализации, бросилась следом за Галкой.

    Войдя в прохладный полумрак, я невольно остановилась, с брезгливым любопытством разглядывая пару холодильников-витрин. Что и говорить, разбаловал меня город, да и финансовые возможности сестренки.

    Между тем она, словно не замечая убогости магазина, решительно направилась к скучающей за прилавком необъятной тетеньке в грязно-белом халате и решительно потребовала:

    – Две бутылки «Бейлиса».

    – Чо? – Продавщица смерила ее взглядом потревоженной королевы и уточнила: – Водки, что ль?

    – Ликер. Или что-нибудь из коктейлей.

    – Не, коктейли не мешаю. Бери пшеничную. Тока вчера привезли!

    Галина грустно покосилась на меня и перевела взгляд на тетку.

    – А вино есть? Мне для подарка нужно.

    – Есть! – обрадованно закивала та, услышав знакомое слово. – Тридцать шесть рублей. Портвейн «Три семерки».

    – Н-да. С таким ассортиментом или вообще бросишь пить, или сопьешься за месяц! – бросила сестра. Жаль, недостаточно тихо.

    Продавщица обиженно поджала губы, словно мы только что охаяли вино пятидесятилетней выдержки, и недовольно процедила:

    – Так бы и сказали, что вам чего поэлитнее! – Она шагнула к витрине и, сцапав из длинного ряда бутылку, поставила ее перед нами. – Вот! Портвейн «Анапа».

    Едва сдерживая смех, мы с Галиной переглянулись.

    – Боюсь, с таким подарком нас и на порог-то не пустят! – Вежливо, но решительно сестра облекла в слова наш отказ и безнадежно поинтересовалась: – А может, пиво есть?

    – Есть, – недовольно процедила продавщица и кивнула куда-то позади себя. – «Балтика».

    – О, хоть что-то! – одобрила я.

    – Так, значит, вино не берете? – Тетка нерешительно взялась за горлышко бутылки и, глядя на наши синхронные покачивания головой, пожала плечами: – Ну как хотите! Хотя по мне так лучше водку. Баловство одно все эти пива да вина! Скока?

    – Пару бутылочек! – решила Галина. – И еще чего-нибудь съестного.

    – Выбирайте, – оживилась толстуха, кивнув на слабоосвещенные витрины холодильников.

    – Хм… – Я с ужасом уставилась на ряд серо-коричневых палок колбасы, судя по всему, изготовленной еще при Брежневе. – А у вас есть что-нибудь… мм… свежее?

    – Все свежее! – обиженно вскинулась продавщица, словно она еще сегодня утром видела то парнокопытное, из которого и навертели эти деликатесы.