– Человек с автомобилем – похоже на правду, – сказал комиссар криминальной службы, отряхиваясь, словно злющий терьер. – С таким же успехом он может жить и в ста милях отсюда. Он мог припарковать автомобиль вблизи от Господской усадьбы, а потом прямо прибежать туда и уехать, оказавшись за много миль отсюда прежде, чем мы даже узнали, что случилось.

– Да, лучшего места для встречи, чем в Прерии у Господской усадьбы, не выбрать, – сказал полицейский Бьёрк. – Дороги вокруг совершенно пустынны. Там никто не живет и вообще нет людей, которые увидели бы его и его машину.

– Это, бесспорно, свидетельство того, что убийца хорошо знаком со здешними местами, или нет… – заметил комиссар.

– Возможно, – согласился полицейский Бьёрк. – Разумеется, это могло быть и случайностью, что убийство произошло именно здесь.

После убийства тщательно и настойчиво искали по всем дорогам вокруг усадьбы следы автомобиля. Но, по всей вероятности, сильный дождь оказал недостойную помощь преступнику.

А как искали этот потерянный вексель! Обшарили буквально каждый куст, каждый камень, каждую кочку. Но судьбоносная бумага так и не была найдена.

– Исчезла бесследно, как и сам убийца, – со вздохом произнес комиссар. – Подумать только: этот парень не подает ни малейшего признака жизни!

И как раз в эту минуту в приемной послышались возбужденные мальчишеские голоса. Они явно требовали встречи с комиссаром, так как слышно было, что молодой дежурный полицейский уверял их: комиссар, мол, занят на совещании, ему нельзя мешать.

Мальчишеские голоса становились все более настойчивыми:

– Говорю вам, мы должны увидеться с ним! Полицейский Бьёрк узнал голос Андерса; он поднялся и вышел к ребятам.

– Дядя Бьёрк, – сказал Андерс, как только увидел его, – мы тут по поводу убийства… Калле занялся этим теперь…

– Разумеется, я ничего специально не делал, – с досадой запротестовал Калле.

Дядя Бьёрк неодобрительно посмотрел на них.

– По-моему, я уже говорил, что маленьким мальчикам и суперсыщикам здесь делать нечего. Вы можете полностью доверить это дело государственной полиции. Идите-ка домой.

Но тут Андерс рассердился даже на дядю Бьёрка, которого он вообще-то любил высокой и чистой любовью.

– Идти домой! – закричал он. – Идти домой и ждать, пока убийца отравит мышьяком весь город! Да!

Тут и Калле пришел к нему на помощь. Вытащив хорошо завернутую половину плитки шоколада, он серьезно сказал:

– Дядя Бьёрк, кто-то послал отравленный шоколад Еве Лотте.

Он умоляюще смотрел на рослого полицейского, который хотел ему помешать. Но дядя Бьёрк не стал больше ему мешать.

– Войдите, – сказал он, подтолкнув мальчиков перед собой в комнату.

Когда Калле и Андерс кончили свой рассказ, в комнате воцарилась тишина. Долго длившаяся тишина. А затем комиссар сказал:

– Неужели это я хотел, чтобы преступник подал хоть какие-нибудь признаки жизни?

Он взвесил шоколад в руке. Нет уж! Ему хотелось вовсе не такого признака жизни.

Затем он испытующе глянул на Андерса и Калле. Разумеется, существовала возможность того, что эти юнцы пошли по ложному следу. Ведь комиссар не знал, насколько можно было положиться на Калле как на химика и можно ли верить его данным о конденсате. Фантазия сыщика, возможно, увела его слишком далеко. Ну ладно, лабораторное химическое исследование ответит на этот вопрос. Несомненно, история с собакой очень своеобразна. Ценно было бы получить анализ и другой половины плитки шоколада, доставшейся Беппо.