— Джон, о, Джон! — охнула она, конвульсивно двигая бедрами.

Ей хотелось двигаться. Больше она не вынесет этого сладкого плена!

Он продолжал ласкать языком то заветное местечко, даря ей оглушительное наслаждение. Как раз в тот момент, когда Виола была в полной уверенности, что вот-вот сойдет с ума, он ослабил хватку, и она плотнее прижалась бедрами к его губам, чтобы достичь вершины блаженства. И забилась в накатывающих волнах экстаза, который продолжался и продолжался, хотя ласки языка сменились легкими поцелуями. Он в последний раз ощутил ее вкус на губах, прежде чем медленно выпрямиться.

Из нее словно вытекли все силы. Она упала на Джона, тяжело дыша, обнимая его за талию. Сила ее оргазма была такова, что тело все еще пульсировало. Он прижался к ней бедрами, и она, ощутив его возбуждение, жаркое и твердое, упирающееся ей в живот, взяла его налитую плоть, хотя могучий стержень не умещался в ладони, и стала гладить, ощущая под пальцами тяжесть и силу, которые уже успела забыть. Но Джон остановил ее.

— Я хочу быть в тебе, — сказал он с неожиданной настойчивостью, увлекая ее на кровать. Уложил на спину и раздвинул коленом ноги. — Откройся для меня. Сейчас, Виола, сейчас.

«Настала его очередь отчаянно молить!» — думала она, находя восторг и удовлетворение в его просьбах.

Его плоть настойчиво требовала входа, и она раздвинула бедра шире, принимая его в себя. Он вошел в нее, и Виола громко охнула. Да, она помнила и это. Плоть Джона, огромная, горячая и такая твердая, вонзается в нее. Это Джон, который целовал и прикусывал ее шею и плечо, посылая колючий озноб по спине. Растягивая ее до отказа, чтобы войти целиком. Проникая все глубже с каждым выпадом.

Да, она помнила эту жаркую сладость, залившую ее лоно. Когда его плоть коснулась другого чувствительного местечка, в самой глубине, Виола закричала:

— Да, Джон, да!

Охваченная безумным желанием последнего и самого ослепительного взрыва, она отвечала выпадом на каждый выпад, и призывные звуки слились в одно длинное слово:

— Быстрее-о-о-быстрее-о-пожалуйста-да-о-да-о-пожалуйста!

Опираясь на руки, он подчинился ее лихорадочным командам, вонзаясь в нее жестко и быстро, пока она снова не забилась в конвульсиях. Плечи и руки Джона тряслись от безумных усилий сдержать собственную разрядку.

— Ну же, Джон, ну же, — заклинала она, — возьми меня!

Когда он снова вошел в нее, она с силой сжала его ягодицы, и внутренние мышцы кольцом стиснули его плоть.

Он издал хриплый крик, уткнувшись в ее волосы и с силой прижимая к груди, словно хотел вобрать в себя. Все его тело содрогнулось и застыло, пока он яростно изливался в нее.

Спустя несколько мгновений он почти рухнул на нее, тяжело дыша. Пальцы нежно коснулись щеки.

— Виола, — простонал он. — Боже, Виола!

Он жадно втягивал воздух и осыпал поцелуями ее волосы, ухо и висок.

— Правда. Каждое чертово слово — правда, — хриплым, свирепым шепотом заверил он.

Виола улыбнулась, лаская его спину, проводя пальцами по сильным, упругим мышцам, наслаждаясь знакомой тяжестью тела мужа.

— Джон, — прошептала она, удерживая его в лоне, — добро пожаловать домой…

Глава 16

— Джон!..

Он проснулся от звука ее голоса и только тогда сообразил, что успел заснуть. Вдохнул аромат фиалок, мгновенно его возбудивший, заставивший вспомнить страсть, которую они испытали всего час назад.