– Я бы сказала, что для столь раннего часа ты выглядишь неправдоподобно хорошо. – Аллегра улыбнулась, подавив зевок, и налила себе кофе. Ей незачем появляться в офисе раньше половины десятого, так что торопиться было некуда. – Кстати, что ты делаешь сегодня вечером?

Аллегра была приглашена на премьеру, но сомневалась, что Брэндон, занятый по горло, сможет ее сопровождать. Кроме того, ей и самой не очень хотелось идти.

– У меня полно работы, хватит развлекаться. Я сказал коллегам, что готов остаться с ними до полуночи.

При мысли о том, какая прорва работы предстоит, Брэндон нахмурился. С подготовкой к судебному процессу всегда так, поэтому Аллегра искренне радовалась, что ей не приходится непосредственно заниматься тяжбами, в их фирме судебными делами занимался специальный отдел. Она лишь сотрудничала с ним и предоставляла необходимую информацию. Во многих отношениях ее собственная работа была намного проще – достаточно творческая, но в то же время не предъявлявшая тех жестких требований, какие предъявляет к Брэндону его работа в федеральном суде.

– Может, приедешь, когда закончишь с делами? – спросила Аллегра, стараясь говорить как можно равнодушнее. Ей нравилось, когда Брэндон приезжал к ней домой, а ему не всегда этого хотелось, и она не желала вызвать у него ощущение, что его к чему‑то принуждают.

– Я бы рад, – с сожалением сказал он, – но, честное слово,

не могу. Когда мы закончим с делами, я буду как выжатый лимон, да и дома надо хотя бы иногда бывать.

– Мои родители пригласили нас на обед в пятницу. – Аллегра на свой страх и риск приглашала Брэндона, зная, что в конце концов Блэр все равно уступит дочери, несмотря на свою неприязнь к нему.

– В пятницу вечером я собираюсь лететь в Сан‑Франциско, к девочкам, – сообщил Брэндон как о само собой разумеющемся, невозмутимо приканчивая пончик. – Я же тебе говорил.

– Я не знала, что ты уже все решил, – удивилась Аллегра. – А как же «Золотой глобус»? – Она выжидательно смотрела на Брэндона. – Это очень важный вечер.

– Встретиться с дочерьми тоже важно, – твердо сказал Брэндон. – Я должен повидаться с ними до начала процесса.

– Но, Брэндон, я же еще больше месяца назад говорила тебе про «Золотой глобус»! Вручение премий – большое событие и для меня, и для моих родителей. Кстати, и Кармен Коннорс тоже выдвинута на премию. Не могу же я все бросить и помчаться в Сан‑Франциско! – Аллегра пыталась говорить хладнокровно, хотя на душе у нее было скверно. Часы показывали лишь семь утра.

– Что ж, я пойму, если ты не сможешь поехать со мной. Я на это и не рассчитывал, – сказал Брэндон совершенно бесстрастно.

– Но я рассчитывала, что ты пойдешь со мной! – Несмотря на все старания, в голосе Аллегры все же послышалось раздражение. – Я хочу, чтобы ты там был.

– Аллегра, напрасно ты на меня рассчитывала. Я же тебе говорил, что не могу, и объяснил почему. Не вижу смысла обсуждать все это снова. Зачем переливать из пустого в порожнее?

– Но для меня это очень важно.

Аллегра глубоко вздохнула, подавляя обиду. Должен же быть какой‑то выход.

– Послушай, может, сделаем так: ты останешься и пойдешь со мной на награждение, а в воскресенье мы на один день вместе слетаем в Сан‑Франциско. Как тебе такой компромиссный вариант?

Радуясь, что нашла самое рациональное решение, Аллегра посмотрела на Брэндона с торжеством, но он покачал головой, допил кофе и встал.

– Прости, Аллегра, ничего не выйдет. Я не могу провести с ними всего один день.

– Почему?

Аллегра мысленно одернула себя.