– Ему либо придется над этим поработать, либо он останется один до конца дней. Выбор за ним, но что бы он ни выбрал, это повлияет на вашу совместную жизнь.

– Я знаю, но мне не хочется его торопить.

– Какая уж тут спешка, два года – достаточно большой срок, – заметила доктор Грин с оттенком неодобрения. – Ему пора принять какое‑то решение и, возможно, что‑то изменить. Если, конечно, вы не хотите и дальше сохранять статус‑кво. – Она всегда давала Аллегре возможность выбора. – Но если вы хотите именно этого, то и жаловаться не на что, не так ли?

– Не знаю. Не думаю, – медленно сказала Аллегра, начиная нервничать. – Пожалуй, я хочу большего. Мне не нравится, когда он закрывается от меня в своем собственном мирке. Мне даже неприятно, когда он ездит без меня в Сан‑Франциско. – Затем Аллегра сделала признание, от которого почувствовала себя дурочкой. – Иногда меня беспокоит его бывшая жена, я боюсь, как бы она не вернула его себе. Они до сих пор не разведены, и она во всем от него зависит. Мне кажется, отчасти поэтому Брэндон так боится брать на себя обязательства.

– Что ж, ему стоит наконец избавиться от своих страхов, как вы думаете?

– Наверное, – осторожно ответила Аллегра. – Но думаю, с моей стороны было бы ошибкой предъявлять ему ультиматум.

– А почему бы и нет? – В голосе психоаналитика послышался вызов.

– Потому что ему это не понравится.

– И что из этого? – Доктор Грин становилась все настойчивее – такой же настойчивой, какой, по ее мнению, Аллегре следовало быть с Брэндоном.

– Если я стану слишком на него давить, он может порвать со мной.

– И что дальше? – не унималась доктор Грин.

– Не знаю.

Аллегра казалась несколько испуганной. Она считала себя сильной женщиной, однако ни с Брэндоном, ни с его двумя предшественниками она, похоже, не смогла проявить достаточную твердость. Наверное, просто боялась – вот почему она столько времени ходила на прием к доктору Грин.

– Если ваши отношения с Брэндоном закончатся, это освободит вас для встречи с другим мужчиной, возможно, с человеком, который с большей охотой возьмет на себя обязательства. Неужели это так ужасно?

– Наверное, нет, – Аллегра несмело улыбнулась, –

но все‑таки страшновато.

– Конечно, но вы справитесь. Аллегра, сидеть и ждать до бесконечности, когда же Брэндон соизволит открыть створки своей раковины и подпустить вас ближе, для вас куда вреднее, чем немножко потерпеть ради встречи с человеком, который более открыт для вашей любви. По‑моему, тут есть над чем подумать, как вы считаете? – Она всмотрелась в глаза Аллегры и улыбнулась со своей обычной теплотой. На этом сеанс закончился.

В каком‑то смысле сеанс у психоаналитика напоминал визит к цыганке‑предсказательнице. После сеанса Аллегра пыталась повторить в уме и осмыслить все, что сказала доктор Грин, но всякий раз Аллегре никак не удавалось восстановить в памяти, как она ни старалась, все подряд. Однако в целом эти беседы явно шли ей на пользу. За несколько лет доктор Грин вместе с Аллегрой проделала большую работу, анализируя ее склонность выбирать мужчин, которые или не хотят, или не способны ответить на ее любовь. Такой сценарий повторялся в ее жизни очень долго, и Аллегра не любила даже думать об этом, а тем более говорить.

После сеанса Аллегра вернулась в офис, закончила кое‑ какие дела и подготовилась к последней встрече, назначенной на этот день, – с новым клиентом, Мэлахи О’Донованом. Приятель другого ее клиента, знаменитого рок‑певца Брэма Моррисона, О’Донован был не так знаменит, но все же достаточно известен.