Аллегра могла рассказать Алану все без прикрас, не испытывая при этом смущения. Он стал ей кем‑то вроде брата, и она любила его как родного брата.

– Ага. Что ж, ничего удивительного, тебе всегда нужна моя помощь. Кому на этот раз понадобился мой автограф?

– Никому, ни одной живой душе. Мне нужно твое тело.

– Да ну? Звучит интригующе! – За четырнадцать лет, прошедшие с их последней попытки завести роман, Алан не раз и не два говорил себе, что нужно попытаться еще раз, но Аллегра была ему как сестра, и он так и не смог на это решиться. Да, она прекрасна, умна, он хорошо ее знает, и она нравится ему больше любой другой женщины на этой планете, но, наверное, именно в этом и состоит проблема. – И что конкретно ты собираешься делать с этим старым, побитым и потрепанным телом?

– Боюсь, ничего хорошего. – Аллегра рассмеялась. – Шучу, на самом деле, все не так плохо. Думаю, тебе даже понравится. Мне нужен спутник, чтобы пойти на церемонию вручения «Золотого глобуса». На этот раз на премию выдвинуты и мама, и папа, а также трое моих клиентов, в том числе Кармен Коннорс. Мне обязательно нужно пойти на церемонию, но ужасно не хочется идти одной.

Аллегра, как всегда, была честна с Аланом, и это ему в ней тоже нравилось.

– А что случилось с твоим… как бишь его имя?

Алан прекрасно знал имя Эдвардса и не раз говорил Аллегре о своей к нему неприязни, считая Брэндона холодным и напыщенным. После того как Алан впервые так сказал, Аллегра обиделась и не разговаривала с ним несколько недель. По потом привыкла, потому что Алан никогда не упускал случая бросить камешек в огород Брэндона. Как ни странно, на этот раз он удержался.

– Ему нужно лететь в Сан‑Франциско.

– Как мило с его стороны! Удачно выбрал время. Потрясный парень, Эл. И зачем он туда собрался? Повидаться с женой?

– Нет, дубина ты этакая, повидаться с детьми. С понедельника у него начинается судебный процесс.

– Что‑то не улавливаю связи одного с другим, – холодно заметил Алан.

– Он недели две не сможет навещать девочек, вот и собрался слетать сейчас.

– А что, все рейсы из Сан‑Франциско в Лос‑Анджелес отменены? Почему его милые крошки не могут сами навестить папочку?

– Потому что мамочка не разрешает.

– Ясно, и в результате ты осталась с носом, как я понимаю?

– Вот именно, поэтому я тебе и позвонила. Поможешь мне? – с надеждой спросила Аллегра.

Пойти с Аланом было бы просто здорово. Он никогда не надоедал Аллегре, с ним всегда было хорошо, вместе они шутили, смеялись, веселились от души, как будто снова становились детьми.

– Эго, конечно, будет большой жертвой с моей стороны, но если уж мне так необходимо пойти, так и быть, придется изменить планы, – сказал он со вздохом.

Аллегра рассмеялась:

– Ах ты трепач, спорим, нет у тебя никаких планов!

– Есть. Сказать по правде, я собирался пойти в боулинг‑ клуб.

– Ты? В боулинг‑клуб? – Аллегра рассмеялась еще громче. – Не может быть! Да не пройдет и пяти минут, как вокруг тебя соберется толпа поклонниц!

– Если не веришь, я как‑нибудь возьму тебя с собой.

– Ладно. Пойду с удовольствием.

Аллегра сияла. Как обычно, Алан выручил ее и сумел поднять настроение, ей не придется идти на церемонию награждения одной. Алан Карр – единственный друг, на которого она всегда могла положиться.

– Во сколько за тобой заехать, Золушка?

По голосу Алана чувствовалось, что он тоже доволен. Ему всегда нравилось появляться на людях с Аллегрой.

– Церемония начинается довольно рано. Можешь заехать в шесть?

– Могу.