– Брэм ранен!

Тут и остальные поняли, что произошло. Внезапно вокруг собралась тесная толпа, через которую не смог бы пробиться никто. Брэма подняли на руки, из динамиков неслась его музыка, кровь Брэма капала на столпившихся вокруг него людей, жена Брэма держала его за руку, дети плакали. Брэм умер, так и не дождавшись врачей «скорой помощи». Аллегра пробилась к Брэму вместе с медиками. Брэма положили на пол, Аллегра стояла перед ним на коленях, Джинни Моррисон обнимала мужа и умоляла не покидать их. Но Брэма уже не было с ними, его душа отлетела на небеса и витала где‑то между облаками и разноцветными огненными фонтанами. Песни Брэма звучали изо всех динамиков еще громче, чем раньше, музыка не смолкала, и многие зрители даже не знали, что произошло. Им сообщили только в полночь. Толпа пришла в неистовство, одни бесновались в гневе, другие плакали, третьи причитали, а голос Брэма все еще звучал над стадионом. Это был последний концерт Брэма Моррисона.

Человек, убивший Брэма, не был с ним знаком, никогда с ним не встречался и вообще видел Брэма впервые в жизни. Как он сообщил, Бог послал его, чтобы спасти Брэма от людей, которые могут причинить ему вред, и вернуть его Богу. Он гордо заявил полицейским, что выполнил свою миссию и теперь Брэм счастлив. Но почему‑то никто не разделял его радость.

Психопат‑одиночка убил Брэма Моррисона, одного из величайших рок‑музыкантов. Пятьдесят тысяч поклонников его таланта бесновались, визжали, плакали, рыдали. Это скорбное неистовство продолжалось всю ночь, только к утру полиции наконец удалось очистить «Форум» от публики. Аллегра пробыла на ногах всю ночь, ее джинсы и белая рубашка были в крови Брэма, но она выполняла свою работу и не отходила от Джинни Моррисон. Говорили о похоронах. Джинни хотела устроить скромную церемонию, но публика бы

этого не допустила. В конце концов был найден компромиссный вариант: закрытые похороны, а потом поминальная служба в «Колизее» на сто тысяч человек. Организацию заупокойной службы взяли на себя антрепренеры Брэма, об остальном предстояло позаботиться Аллегре. Похороны, надгробная речь, решение множества юридических вопросов, в том числе и возникших в связи с отменой турне, – она не только занималась всем этим, но еще и поддерживала Джинни и утешала детей. Именно этого ждал бы от нее Брэм. Она по‑человечески любила его. В отличие от Мэла О’Донована, который порой нередко вел себя как фигляр, Брэм был одним из немногих действительно великих людей в мире рок‑музыки.

Утром Аллегра и Джефф возвращались в Малибу.

– Просто не верится, что Брэма больше нет, – вздохнула Аллегра.

До дома они добрались почти к полудню, но, несмотря на бессонную ночь, Аллегра не могла просто лечь спать, ей хотелось посидеть у океана и подумать. Она вышла на пляж, села на песок и, глядя на воду, плакала, думая о Брэме, о трагедии, разыгравшейся ночью. Джефф сел рядом и обнял ее.

– Мы живем в безумном мире, полном безумных людей, – сказал он. – На свете есть люди, которым непременно хочется отобрать у тебя деньги, или репутацию, или душу, или саму жизнь – все, что удастся. – Джефф гоже плакал, его глубоко потрясла бессмысленная гибель Брэма и горе вдовы и детей.

Сумасшедший, выстреливший в Брэма, отнял у него жизнь, но не душу. Его душа навеки свободна. Со слезами на глазах Аллегра сидела на берегу и вспоминала Брэма, их первую встречу, их негромкие неторопливые беседы. Брэм был на редкость скромным, непритязательным человеком, совершенно неприхотливым. И все‑таки нашлись такие, кто ему угрожал; Брэм почти постоянно получал угрозы в той или иной форме. Этот простой, добродушный человек как магнитом притягивал к себе всяких сумасшедших.