Наступил 1951-ый год. Королева Бельгии, Елизавета, пишет письмо Сталину. Пишет, что, господин Сталин, в 1937 году советские исполнители на конкурсах в Брюсселе стали сенсацией, именно там прославились на весь мир Давид Ойстрах и Эмиль Гилельс. Сейчас этот конкурс мы восстанавливаем, не хотели бы Вы повторить тот же фурор?

Сталин ставит свою резолюцию на письме: — «Послать и занять первые места».

Тогда министром культуры в СССР работал несчастный человек по фамилии Михайлов, который после получения сталинской резолюции задумывается о легких способах самоубийства — ведь вождь приказывает занять первые места! Михайлов, в отчаянии, обращается к Давиду Ойстраху который тоже едет в Брюссель, но в качестве члена жюри. Ойстрах советует министру отложить на время мысли о самоубийстве и послать в Брюссель Леонида Когана. Вместе с Коганом посылают еще одного — Михаила Ваймана, в качестве дополнительной гарантии спасения.

Посол Советского Союза в Бельгии, встречая скрипачей, искренне говорит им: — «Ребята, тут намечается геноцид — либо вы всех здесь перебьете, либо перебьют всех нас».

Леонид Коган на конкурсе получает первую премию, Михаил Вайман — вторую. Поручение Сталина: — «Послать и занять первые места» — выполнено. Министр Михайлов идет к Сталину с отчетом: — «В соответствии с Вашим поручением, товарищ Сталин, мы послали исполнителей и заняли первые места». Сталин вспомнил фамилию Когана и сразу после беседы позвонил Микояну.

— Анастас, ты, как всегда, не ошибся, — начал тогда вождь тот телефонный разговор.

Шансов на то, что выходящий из палаты Хачатуряна, Микоян, встретит в коридоре Андропова, а тем более на то, что тут же рядом окажусь я, было ничтожно мало. Однако, вышло, как вышло. Судьба, или сочетание нелепых случайностей… Лично я точно такую встречу на пару ближайших лет не планировал. Да и после постарался бы избежать. А вот на тебе. Сижу в небольшом фойе третьего этажа, с двух сторон, по коридору, стоит охрана. Время от времени, по коридору проходят врачи и медсёстры. И тишина…

Нет, понятно, что тишина условная. Где-то двери хлопают, иногда слышен гул лифта. Тишина в том смысле, что сидящий рядом со мной Анастас Иванович, по чьему приглашению, если это так можно назвать, я здесь оказался, замолчал после единственной фразы.

— Павел, идите за мной, с вами Андропов хочет поговорить.

И всё. Понимай, как хочешь. Дед лицо отворачивает и сосредоточенно изучает состояние ногтей на своих руках, поглаживая их подушечками пальцев. Нормально так я попал. Лучше бы в Алуште остался. Подумаешь, пятёрка вояк, пытающихся выдать себя за преступный элемент. Без жены за спиной, они даже ни разу не проблема.

— Анастас Иванович, а наш разговор — это не продолжение недавнего привета из Алушты? — я свой вопрос задаю немного громче, чем нужно. Вместо ответа встречаю нахмуренные брови, и судя по виду, полное непонимание Дедом сути вопроса. — Поясняю. Тридцать шесть часов назад на нас с женой было совершено нападение. Силами пяти лиц армейской принадлежности. Поэтому, я совсем не уверен, что меня радует предстоящая беседа. Предпочёл бы её избежать. Так сказать, до выяснения.

Вместо ответа Микоян мотнул головой, и прикрыл глаза. Накопленной Силы на крымском Источнике у меня много. Так что, плеснул её в сканирующий Контакт. Расту. Раньше для меня такое было тяжко. Минута, и полное истощение. Сканировать мысли на расстоянии очень затратно. А теперь и половины собственного резерва не ушло. Вполне отчётливо ощущаю, о чём Дед думает. Похоже, я ему в чём-то поломал предстоящий разговор.