– А дай-ка ты мне немного своей крови, человек, – парировала Альфа. – Или нет, я возьму сама. Всю!

Она шагнула вперед, и Дин попятился, вскинув руки:

– Ладно, ладно. Я имею в виду, что именно это и мог подразумевать Уэуэкойотль, когда сказал, чтобы я воспользовался этим куском копаля, – Дин понимал, что идет по лезвию ножа: один неверный шаг – и крышка. – Он не имел в виду, чтобы я забрал его целиком. Он хотел, чтобы ты дала мне немного своей крови.

– И пускай так…

Дин ждал, боясь настаивать.

– Ты же понимаешь, что у меня вместо крови дым, – Страж склонила голову набок. – Как ты собрался нести дым?

– Точно. Ну…

Хороший вопрос. Как, черт побери, ему полагается нести дым? Более того, как извлечь этот дым из тела Стража и во что его собрать?

Альфа провела рукой по его телу и скользнула ладонью к ягодице. Дин на секунду решил, что она пытается его потискать, но Страж вытащила у него из заднего кармана одолженную Шочи флягу и открутила крышечку.

– Эй, постой, – но она вылила содержимое фляжки на песок прежде, чем Дин успел договорить. – Зачем ты это сделала? Я бы сам выпил.

– Тебе нужно будет вдохнуть мою кровь, – сказала она.

– Минутку, что?

– Вдохнуть мою кровь, – повторила она. – И выдохнуть ее во флягу.

– Ты уверена? – нахмурился Дин.

– Так тебе нужна моя кровь или нет?

– Да. Разумеется.

– Запомни, – проговорила Страж. – Я делаю это ради него. Не ради тебя.

Дин считал себя довольно раскованным, но то, что случилось потом, пожалуй, вошло в десятку самых странных вещей, которые он проделывал с голой женщиной. Ну, типа голой. Типа женщиной. В любом случае, это было до чертиков странно. Она подняла руку, отчего когтистые пальцы причесали волосы движением одновременно сексуальным и жутким, а коготь указательного пальца второй руки прижала к левой груди. Кожа между чешуйками разошлась, и из пореза заструился густой ароматный дымок. Страж притянула его голову к своей груди:

– Вдыхай.

Прильнув губами к порезу, Дин понял, что на самом деле набирать дым в легкие не стоило. Он не был Биллом Клинтоном, но понятия не имел, могут ли крохотные частички дыма впитаться в ткани легких, разбавив и ослабив выдыхаемую кровь. Кровь должна быть в полной силе, потому что едва ли получится достать добавку.

Дин чувствовал, как щеки раздуваются, словно у Сачмо[2], и изо всех старался не думать о том, насколько всё это неправильно и жутко, как ни погляди. Наполнив рот до предела, он со слезящимися глазами отстранился и знаком потребовал фляжку. Альфа отдала ему флягу, Дин, обхватив губами горлышко, выдул дым внутрь и плотно закрутил колпачок. На него напал кашель, казалось, что ее кровь аж в нос шибанула и тяжелый смолистый запах впитался в пазухи. Во рту пересохло и ощущался странный привкус. Пить хотелось так, что облизать песок, в который впитался выплеснутый Стражем виски, стало казаться недурной идеей. Дин сунул фляжку в карман и попытался придумать, чего бы умного сказать. На ум ничего не пришло. Неловко-то как!

– Ух ты, ну, хорошо. В общем, спасибо. Я тебе как-нибудь звякну.

Альфа не ответила, вытянула руки в стороны, как на распятье, закрыла глаза и упала назад. Не успела она коснуться песка, как небо открылось и поглотило ее, она исчезла мгновенно.

Дин очень надеялся, что это сработает.

***

Когда Дин, наконец, добрался до «Ровера», совсем стемнело. Шочи и Клаудия всё еще стреляли, подсвечивая себе фонариками.