— Ладно, — проговорил Сэм. — В любом случае мы на месте.

Хизер подъехала к воротам и через пару секунд исчезла во дворе. Когда ворота закрылись, Дин хотел завести Импалу, но Сэм остановил его:

— Погоди. Подождем еще минутку.

— Она уже дома.

— Пусть она войдет внутрь.

Дин пожал плечами: ясно же, что при здешних событиях дома не намного безопаснее. Но, может быть, Сэму все-таки приглянулась Хизер? Как и он ей.

Положение в Сидар-Уэллсе становилось все серьезнее.

Дэннис Глэдстоун крепко спал и видел во сне трех весьма дружелюбных и весьма блондинистых цыпочек, когда его разбудил странный едкий запах — так могла бы вонять смесь слежавшейся земли и несвежего воздуха. Дэннис сел на постели и включил ночник. Выяснилось, что воняло от ковбоя — воздух со свистом входил-выходил из его пробитого легкого. Не успел Дэннис и рта открыть, как пришелец выхватил револьвер и выстрелил Дэннису в грудь.

Мария Лима не могла уснуть. Наконец, она сдалась и, стараясь не разбудить мужа и маленькую дочку, спустилась в гостиную, где устроилась на диване с подушкой в обнимку и, приглушив звук, уставилась в телевизор. Внезапно словно из ниоткуда (диван стоял вплотную к стене) появились руки и ухватили Марию за горло. Теряя сознание, Мария увидела — потеряла из виду, увидела, снова потеряла — женщину в тканой ночной сорочке. Шея женщины оставалась открытой, и на коже темнели синяки. Больше Мария не видела уже вообще ничего.

Ларри Готтшалк работал в ночную смену в магазинчике при заправке на восточной окраине города. После полуночи заезжали одни лишь пьянчуги, которым на самом деле требовалась только выпивка. Некоторые были настолько поддатые, что парковались около шлангов, покупали упаковку пива или ящик вина, а потом уезжали, напрочь позабыв заправиться. Удовольствие снова видеть их, с пустыми канистрами, минут эдак через двадцать-тридцать было прямо-таки извращенным. Когда в очередной раз прозвенел колокольчик на дверях, Ларри оторвался от желтой газетки с описанием последних выходок Пэрис Хилтон, которые бы бросили в дрожь всякого, кто имел хоть каплю здравого смысла и самоуважения. В дверях стоял солдат такого вида, будто бы вышел из фильма про Индейские войны. Если так, то гримеры в команде были классные, потому что у посетителя весьма реалистично отсутствовал здоровенный кусок нижней челюсти. Со щеки свисал лоскут кожи, а потом только кость, верхние зубы — и все. Ларри почувствовал, как недавно съеденный буррито зашевелился в желудке. А еще более странным выглядело то, что солдат держал индейское копье, украшенное волосами и перьями.

— Чувак… тебе бы в больницу, — промямлил Ларри.

А солдат поднял копье. Ларри хотел метнуться в сторону, но зацепился ногой о перекладину стула и замешкался. Он видел, как острие копья летит ему в челюсть, но увернуться не смог.

Гибсон Броуэр (обычно его называли просто Гиб) возился в гараже, устанавливая лебедку на свой джип «Виллис». Он любил работать по ночам с открытой дверью даже зимой, просто включал обогреватель, радио и лампу. Эта работа успокаивала. Не надо было беспокоиться о телефонных звонках или забредших на огонек знакомых. Все соседи жили достаточно далеко, поэтому никто не жаловался на шум мотора и инструментов. Гибсон как раз лежал на спине под машиной, когда услышал хлопанье крыльев. Сперва он подумал, что в гараж влетела сова, но, выбравшись из-под джипа, распознал в птице краснохвостого канюка. Гибсон удивился: он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь видел этих хищников ночью, и уж тем более, чтобы они залетали в шумный гараж.

— Брысь отсюда! — прикрикнул он.

Гибсон сел, собираясь подняться и прогнать птицу, но та ринулась на него сверху, вытянув шею и лапы с острыми когтями.