Длина прохода составляла всего метров семь-восемь и заканчивалась глухой стеной, на которой красовался только деревянный ящик со сложенным кольцами пожарным шлангом. Железная спиральная лестница на крышу была сделана, как следовало из прикрепленной к ней бронзовой дощечки, какой-то германской компанией. Миллер подошел к нижним ступенькам лестницы, поднял вверх голову и, одобрительно покачивая ею, заметил:

— Да, на редкость умная девочка…

Фишер пожал плечами.

— Для того, кто в свое время расшифровывал воздушные снимки для германского люфтваффе, это было, поверь, совсем не трудно, — с плохо скрываемой обидой в голосе заметил он. — То, что она нам рассказала, на фотографии, увеличенной по меньшей мере в несколько раз, без труда увидел бы даже слепой! А нашел ее не кто иной, как я сам. Равно как и изготовил ключ, ну и организовал все остальное…

Миллер довольно захихикал:

— Боюсь, ты несколько заблуждаешься, Ганс. Вообще-то сама идея принадлежит ей, а организовал все Карл. Мы с тобой выполняем всего только техническую работу. Настоящие артисты они, Ганс, а не ты или даже я.

Похоже, он настолько искренне наслаждался этой короткой сценой, что даже вид у него стал еще более, чем обычно, волчьим. У меня невольно засосало под ложечкой…

Фишер, насупившись, но ничего не отвечая, сел на нижнюю ступеньку лестницы. Миллер снял с него пиджак и рубашку, начал неторопливо разматывать шнур с его тощей поясницы и выше. Что ж, раз это делает Фишер, то почему бы это не сделать также и мне? Кажется, теперь терпеть неудобства совсем уже незачем. Поэтому я тоже расстегнул все пуговицы, снял с себя эту чертову «упряжь» и пояс с крючками, которые Миллер тут же соединил. И только затем вытащил из кармана брюк черный бархатный мешочек размером не более чем с мужской носок, с симпатичным шнурком-завязкой и пружинным держателем в верхней части… После чего выпрямился и, бросив взгляд на свои наручные часы, решительно произнес:

— Итак, все готово. Где-то максимум через час с небольшим Джулио и Энрико будут уже в пути.

— А кто они такие? — спросил я.

— Наши добрые друзья, которые в нужное время и в нужное место пригонят сюда для нас шхуну, — ответил Миллер.

— Шхуну? Сюда? Как, интересно, сюда можно пригнать шхуну?

— Не ее пригонят сюда, а мы сами прибудем к ней, — поправил меня Фишер. — Тебе доводилось видеть или хотя бы слышать о дровяных складах вдоль берега у стен старого города? Куда морем доставляют топливную древесину.

Конечно же слышал. Зимой практически весь Стамбул отапливается только дровами. Эти дровяные склады чуть ли не целую милю тянутся вдоль юго-восточного побережья, где глубина позволяет грузовым судам подходить чуть ли не к самому берегу. Так-то оно, конечно, так, но ведь мы все равно находились по меньшей мере милях в двух оттуда!

— Нам что, предстоит срочно научиться летать?

— Нет, — даже не оценив моего замогильного юмора, объяснил Фишер. — За нами заедет наш «фольксваген». — И он усмехнулся. Но почему-то не мне, а Миллеру.

— Может, все-таки объясните, как все это будет, мне тоже?

— Это не наша часть операции, — спокойно ответил Миллер. — Мы должны сделать только то, что нам предстоит сделать сейчас. А потом, когда закончим и покинем сокровищницу, спокойно проберемся над султанскими кухнями до стены «Дворика янычаров», как раз над местом, где в дневное время обычно стоят припаркованные машины.