– Конечно, – сказал Рон. – У меня все отлично. – Он не был уверен, так это или нет.

Ребекка Синклер не любила проигрывать. Тем более что ее поражение уже не было тайной для окружающих. Она сидела перед зеркалом и молча выслушивала причитания продюсера. Крутившаяся рядом веснушчатая девица накладывала Ребекке грим и ловила каждое слово.

Ну разве это не великолепно? Сейчас Ребекка уйдет, а девчонка помчится к телефону – и скоро весь Лондон будет знать, что ведущая ток-шоу вдрызг разругалась с продюсером, так как не смогла договориться с хозяином популярного ресторана Роном Фрименом о съемках в его заведении. Самым унизительным в этом поражении было то, что Ребекка действительно встречалась с Роном прошлым летом и тем не менее он не пожелал оказать ей небольшую услугу.

Она закрыла глаза и прижала палец к виску. Слезы не раз помогали ей в прошлом, но сейчас были ни к чему.

– Ты вообще слышала хоть что-то из того, что я сказал?!

Раздраженный голос продюсера вторгся в ее мысли, и Ребекка подняла голову – из зеркала на нее смотрели двое: она сама и взбешенный Арчи Маккормик.

– Мне ни к чему выслушивать твои упреки и претензии, дорогой. Я все поняла еще двадцать минут назад, когда ты только открыл рот.

Гримерша вздрогнула, и кисточка, которой она наносила пудру, ткнулась в глаз Ребекки.

– Черт! – взвизгнула теледива. – Убирайся! Живо!

Девица поспешно отступила, боязливо посматривая на Арчи.

– И если скажешь кому-то хоть слово, считай, что тебя здесь нет. Понятно?

– Понятно, мисс Синклер.

Девица кивнула и исчезла за дверью, а Ребекка вздохнула и повернулась к Арчи. Продюсер ухмыльнулся.

– Тебе не откажешь в умении работать с людьми.

– Хватит нести чушь! Я сегодня в плохом настроении, и ты у меня в черном списке.

– Так почему он отказал? – допытывался Арчи.

– Откуда мне, черт возьми, знать?! – Ребекка не собиралась признаваться Арчи, насколько сильно отказ Рона ударил по ее самолюбию. – Может, он идиот?

– Вряд ли. Парень поднялся на пустом месте. Шесть лет назад о нем не знал никто, а сейчас его ресторан – одно из самых популярных заведений в Лондоне. Уже одно это предполагает наличие здравого смысла, если не ума.

– Чего ты от меня хочешь? Я сделала все, что могла. Он не проявил интереса. Точка. Пошли дальше. Мир не сошелся клином на «Касабланке».

– Вот как?

– А почему ты зациклился на Роне Фримене? В чем дело? Или я чего-то не знаю?

Арчи покачал головой.

– Я не зациклился. Я намерен сделать о нем передачу. Вот уже несколько лет его ресторан славится отличной кухней, но до сих пор никому не удавалось вырвать у него согласие на съемки внутри заведения. Мы занимаемся тем, что даем людям то, чего они хотят. Нам надо думать о рейтинге. Есть рейтинг – есть работа, в том числе и для тебя, крошка. – Продюсер выразительно похлопал себя по карману.

– Послушай, Арчи, интервью интересно только тогда, когда о человеке есть что рассказать. Или когда он может что-то рассказать. Фримен скучен, как посудомоечная машина. – Ребекка знала, что лжет – Рон вовсе не скучен, особенно в постели. Но сейчас ей было не до благородства и прямоты.

– А может, тебе просто не хочется возвращаться на поле твоего личного Ватерлоо? – вкрадчиво предположил Арчи.

Этот чертов Маккормик умеет задеть за живое – слишком уж хорошо он знает Ребекку.

– Не смеши меня. Мы встречались пару раз, но потом я его списала, – солгала она. – Поверь, он меня совсем не интересует.