|
Разве вы отдыхаете? Нет. Разве вы спите? Нет. (Завинтив накрепко винты, налегает всей своей тяжестью на подставку). Глядите-ка, синьор Галилей, стоит, как скала, не шелохнется!
<sup>Сагредо хочет взять со стола стекла.</sup>
ГАЛИЛЕЙ (быстро). Нет-нет, не трогай! САГРЕДО. Ты ведь закончил шлифовку… ГАЛИЛЕЙ. Да не совсем. Надо еще довести — вот только пройдет эта проклятая судорога. (Растирает пальцы, снова принимается за шлифовку). САГРЕДО. Кстати, ты переделал послание в Академию Линчеев? ГАЛИЛЕЙ. Да, я последовал твоему совету. Полиссена уже переписала его набело. (Дочери). Полиссена, принеси письмо! ПОЛИССЕНА. Послание президенту Линчеев? ГАЛИЛЕЙ (нетерпеливо). Ну конечно же!
<sup>Полиссена встречает вспышку отца со снисходительным добродушием. Приносит письмо.</sup>
ГАЛИЛЕЙ (Сагредо). Начало осталось прежним. (Дочери). Читай со второго абзаца. ПОЛИССЕНА (читает). «Теперь я имею честь сообщить вам особое известие. Несколько месяцев назад я услышал о зрительных трубах, каковые сильно приближают отдаленные предметы. С помощью оных можно хорошо разглядеть человека на расстоянии двух миль. Теперь мне удалось изготовить стекло, много превосходящее известные. Моя зрительная труба сокращает расстояние в десять раз…» ДЖЕППЕ (захлебываясь от восторга). На площадях, на улице, в каждом доме только и слышишь: «Синьор Галилей и его стекла…», «Синьор Галилей и его волшебный ящик…», «Синьор Галилей и его зрительная труба!» Простым глазом что увидишь? А приставишь к нему Галилееву трубу, и на тебе! — появляется изображение. Не иначе чудо, вот что говорят. А что как святейший отец в Риме причислит вас к лику святых? Вот это да! Святой Галилей! САГРЕДО (кладет руку на телескоп). Мертвый металл. Пустая свинцовая трубка. Галилей прилаживает к ней линзы — и она оживает. Бог вынул ребро, а Галилей вставил стекло. Будь я еретиком, то сказал бы, что у Галилея получилось лучше… Но я — верный сын нашей матери-церкви и помолчу. ГАЛИЛЕЙ (ему приятно все это слышать). Читай дальше! ПОЛИССЕНА (читая послание). «В настоящее время я работаю над новыми оптическими стеклами, еще более мощными… Моя зрительная труба найдет множество применений. Я буду регулярно писать вам о ходе работы». ГАЛИЛЕЙ. Концовка та же. САГРЕДО. Прекрасно! Мы немедленно отправим это в Академию Линчеев. ДЖЕППЕ (проверяет шарнирное соединение). Ни на волосок от чертежа не отходит.
<sup>Галилей подходит к телескопу, чтобы проверить самому.</sup> <sup>Джеппе устало опускается на скамью.</sup>
ГАЛИЛЕЙ (нетерпеливо). Что с тобой, Джеппе? Выдохся? ДЖЕППЕ. Во мне не три человека — только один. ГАЛИЛЕЙ. А мне нужно, чтобы оправа была готова сегодня. Я скоро закончу линзу. ДЖЕППЕ. На что она вам ночью-то? В темноте все равно ничего не разглядеть. ГАЛИЛЕЙ (улыбается каким-то своим мыслям). Ну ложись, отдохни. ДЖЕППЕ (растягивается было на полу, но тут же привстает). А какое увеличение у этих новых стекол? ГАЛИЛЕЙ (будничным тоном). Двадцать диаметров. ДЖЕППЕ (пораженный). Двадцать диаметров? Не может быть! Такие стекла приблизили бы предмет в четыреста раз. Че-ты-ре-ста! Синьор Галилей, вы шутите… ГАЛИЛЕЙ. Нет, почему же. ДЖЕППЕ. Значит, предмет на расстоянии четыреста миль будет выглядеть как будто в миле от нас? ГАЛИЛЕЙ. Если верны мои расчеты. САГРЕДО (задумчиво). А то, что находится на расстоянии сорока тысяч миль, окажется всего в сотне миль от нас… ГАЛИЛЕЙ. Пожалуй. ДЖЕППЕ. |
