ГАЛИЛЕЙ (не взглянув, закрывает книгу). А что вы скажете, когда увидите одиннадцать планет? Увидите собственными глазами?

МАДЖИНИ. Я не поверю своим глазам. Это противоречит принципам здравого смысла.

СИЦЦИ. Мне вообще нет необходимости смотреть. Планет — семь! Семь! Не больше и не меньше! Так сказал Аристотель.

ГАЛИЛЕЙ. Если бы в Аристотелевых книгах заключалась вся премудрость, то вы, господа, были бы величайшими умами на свете. Каждую цитату назубок знаете.

МАДЖИНИ (терпеливо). Галилей, весь мир зиждется на числе семь.

ЛИБРИ. Семь — священное число.

ГАЛИЛЕЙ. Для математика всякое число священно… и одно не более священно, чем любое другое.

МАДЖИНИ. И природа, и Писание свидетельствуют: священно именно число семь. Вспомните! Семь земных металлов. Семь золотых светильников в Откровении Иоанна Богослова. Семь интервалов в музыкальной октаве.

СИЦЦИ. Семь церквей Азии. Семь…

ГАЛИЛЕЙ (насмешливо). Семь смертных грехов.

СИЦЦИ (сердито смотрит на него). Семь покаянных псалмов.

МАДЖИНИ. И семь дней недели, названных по числу планет. Стоит увеличить число планет, и вся система рухнет. Неужто будем иметь одиннадцать дней на неделе? Смешно подумать.

СИЦЦИ. А сколько окон в голове? Тоже семь! Две ноздри, два глаза, два уха и рот. Так же и на небе. Две благоприятные планеты, две вредоносные, два светила и Меркурий — межеумочный и безразличный.

МАДЖИНИ (глубокомысленно). Вне всякого сомнения, семь — число священное.

ГАЛИЛЕЙ. Господа, мне бы раньше услышать ваши веские доводы. Тогда их стройная логика вынудила бы меня признать: да, на небе только семь планет. Однако я видел одиннадцать, видел своими собственными глазами. Поэтому ваши доводы недостаточно весомы, чтобы снять их оттуда.

САГРЕДО. Галилей сам привесил их к небесному своду. Чтобы посрамить ревностных последователей Аристотеля. Отчего бы вам, господа, в свою очередь не посрамить Галилея? Достаточно чудодейственного заклинания, и лишние звезды сгинут.

СИЦЦИ (Маджини и Либри). Господа, будем рассуждать здраво. Даже если эти планеты могут существовать, они невидимы простому глазу и никакого влияния на Землю не оказывают… (Торжествующе). А следовательно, они не существуют.

САГРЕДО. Смотрите-ка! Великий астроном погасил звезды — он объявил их несуществующими.

СИЦЦИ (Галилею). Вы отняли у нас время, пригласив сюда. Они не существуют… даже если бы существовали.

^{Маджини кивком подтверждает свое согласие. Либри — в стороне, он озадачен.}

САГРЕДО (показывая на только что взошедшую Луну). Господа, над холмами ярко сияет Луна. Великий математик Маджини, великий философ Либри, великий астроном Сицци — кто из вас первым посмотрит в зрительную трубу и проверит наблюдения Галилея?

^{Те не двигаются.}

ГАЛИЛЕЙ (настойчиво). Мы горячо спорили о двух системах мироздания. Вы вслед за Аристотелем держитесь мнения, что Земля — центр вселенной. Я вслед за Коперником считаю таким центром Солнце, а земной шар вращается вокруг него, как и другие планеты. Все мои наблюдения подтверждают: Земля — движущееся небесное тело. И, может быть, вся эта система: звезды, планеты, Земля, Луна, — все подчиняется единому великому закону? Разве мы не в силах постичь этот закон? Вот почему я нижайше просил вас посетить меня сегодня. Ваши лекции слушают студенты всей Европы, молодые умы, жаждущие знаний. Вы трое можете разнести весть о моих открытиях по всем уголкам Европы. (Почти умоляя гостей). Господа!

СИЦЦИ. Вам очень хочется, чтобы мы заглянули в это ваше устройство. Уж не изобразили ли вы внутри этой трубки новую небесную сферу?

ГАЛИЛЕЙ (едва сдерживая гнев, показывает на телескоп).