^{Маджини присоединяется к Сицци у двери. Либри не трогается с места.}

СИЦЦИ. А вы, Либри?

ЛИБРИ. Я пока останусь.

СИЦЦИ. Это неразумно.

ЛИБРИ. Я останусь.

СИЦЦИ. Вы пожалеете об этом.

ЛИБРИ. И тем не менее я остаюсь.

СИЦЦИ (сухо). Как вам угодно.

ГАЛИЛЕЙ (грустно). Доброй ночи, господа.

МАДЖИНИ. Доброй ночи.

^{Они уходят.}

ГАЛИЛЕЙ (с надеждой, показывая на телескоп). Ну хоть вы, Либри?..

ЛИБРИ. В Аристотеле — все, чем я живу. Я преподаю его учение в моих классах. Вы хотите, чтобы я зачеркнул свою жизнь?

ГАЛИЛЕЙ. А вы хотите по-прежнему преподавать ложное учение?

ЛИБРИ. Через три недели у меня начинается семестр. Я переступлю порог аудитории, поднимусь на кафедру, увижу перед собой юные лица… Что я скажу им, Галилей, что?

ГАЛИЛЕЙ (понимающе). Бедный Либри…

ЛИБРИ. Вы требуете, чтобы я выбросил на свалку авторитет наших учителей и нашей науки?

ГАЛИЛЕЙ. А вы предпочли бы, чтобы я выбросил на свалку зрительную трубу? Там — огромные неизведанные просторы Вселенной, здесь — неизведанные просторы человеческого разума. Их надо исследовать и поставить на службу людям. Объединим же усилия! Мы можем проложить новые пути в науке.

ЛИБРИ (держа в руках Аристотелев том). И все же, Галилей, эта книга говорит другое.

ГАЛИЛЕЙ (берет книгу, бросает на стол). Зрительная труба заставляет нас писать новые книги. Вы думаете, я тратил время даром? Я делал заметки, набрасывал карты… (Показывает на груду бумаг). Это новая книга, Либри. О новом взгляде на мироздание. Мне нужна ваша помощь.

САГРЕДО (берет Либри под руку). Загляните разок — не оторветесь. Не убудет же вас. Я делал это не однажды и, как видите, жив-здоров.

^{Легонько подталкивает Либри к телескопу.}

ЛИБРИ (смотрит как завороженный). Но если я увижу… Нет, ни за что! Оставьте мне то, что у меня есть.

^{Убегает, забыв про книгу Аристотеля.}

САГРЕДО (берет ее в руки, как будто взвешивая). Возможность перемен всегда отпугивала людей. Они не хотят понять, что на свете нет ничего постоянного. Пробирный камень разрушается на солнце. Самая твердая порода превращается в сыпучий песок. (Оборачивается, видит, как Галилей убирает телескоп). Что ты задумал?

ГАЛИЛЕЙ. Сегодня звездам придется обойтись без меня.

САГРЕДО. Ты все еще надеешься убедить их?

ГАЛИЛЕЙ. Отчасти. Нащупать бы слабое место… какую-нибудь трещинку в этой глухой стене. Когда ты возвращаешься в Рим?

САГРЕДО. Завтра.

ГАЛИЛЕЙ. Я еду с тобой.

САГРЕДО. Зачем?

ГАЛИЛЕЙ. Чтобы познакомить святых отцов с моими наблюдениями. Чтобы заручиться поддержкой церкви.

САГРЕДО. Ты рассчитываешь на поддержку церкви?

ГАЛИЛЕЙ. Близок день, когда наша церковь будет первым поборником нового знания и правды.

САГРЕДО. Берегись Рима!

ГАЛИЛЕЙ. Кардиналы и епископы увидят новые планеты, увидят фазы Венеры и горы на Луне, увидят собственными глазами. Моя работа получит высочайшее одобрение. Авторитет церкви поможет мне рассеять сомнения всяких сицци и либри.

САГРЕДО. Небо всегда принадлежало богословам. Ты вторгаешься в их сферу. Им это не понравится.

ГАЛИЛЕЙ. Будем верить в силу логики и доводов разума. Будем верить в торжество правды. Я изложу нее, они прислушаются ко мне. Рим должен понять.

САГРЕДО. А что будет с Полиссеной?

ПОЛИССЕНА (подошла, стала рядом с отцом).