Рот, подбородок и щеки человека-собаки были вымазаны кровью.

Он принялся рычать на Денни. На его лице играла усмешка, но рычание было неподдельным — оно зарождалось где-то в глубине глотки и заканчивалось коротким взлаиванием. Зубы тоже были красными от крови. Странное существо стало подползать к Денни, «юлоча за собой мягкий хвост. Собачил голова осталась валяться на полу.

— Пропустите меня, — сказал Денни.

— Я съем тебя, мальчик, — ответил человек-собака и разразился веселым собачьим лаем. Это была имитация лая, но злоба в нем сквозила самая неподдельная. От существа исходил запах виски и шампанского.

Денни отступил на шаг, но не побежал: «Пропустите меня!»

— Никогда, клянусь бородой, — сказал человек-собака, пристально вглядываясь в лицо Денни. — Я съем тебя, мальчик, и думается., начну с твоей пухленькой щечки.

Он стал подпрыгивать на четвереньках, с рычанием продвигаясь к Денни.

Нервы у Денни не выдержали. Он бросился бежать в тупик коридора, ведущий к их квартире. Сзади раздался долгий, пронзительный вой, от которого у Денни мороз пошел по коже. Вой завершился криком ярости и боли.

Денни подкрался к двери и осторожно просунул голову в спальню. Мама спала в прежней позе — никто не слышал этого воя. Только он один.

Денни прикрыл дверь и подобрался к главному холлу, надеясь, что человек-собака исчезнет, как исчезла кровь на стене в президентских апартаментах. Выглянул из-за угла.

Человек в собачьем костюме был еще там. Он надел свою собачью голову и теперь кружится на четвереньках, ловя свой хвост. Случайно соскользнув с ковра и ударившись о твердый пол, он издал собачье рычание:

— Гррр… гав-гав… Уфффф-ф-ф».

Звуки вырывались из стилизованной собачьей пасти глухо — они походили и на рыдания, и на смех одновременно.

Денни вернулся в спальню, сел на раскладушку, закрыв лицо ладонями. Отель пустил в ход все свои штучки. Быть может, вещи, которые он видел прежде, были всего лишь случайными эпизодами и, возможно, были похожи на страшные картинки, которые не могли причинить ему зла. Но теперь отель подчинил себе все эти вещи, и они стали опасными. «Оверлук» не хочет отпускать их семью. Он не захотел, чтобы Денни встретился с отцом, и поставил на его пути человека-собаку так же, как расставил зверей и животных между их семьей и дорогой.

Но папа придет сюда. Рано или поздно, придет.

Он молча заплакал, не вытирая слез, катившихся по щекам. Они умрут здесь, все трое. И когда «Оверлук» откроется следующей весной, они встретят новых гостей как призраки, как женщина в ванне, как человек-собака, как страшилище из бетонной трубы.

Кончай! Перестань думать об этом!

Денни яростно тер глаза кулаками. Нужно любым способом предотвратить такой поворот событий. Ни папа, ни мама, ни он сам не должны умереть. Он прикрыл глаза и послал короткую, жесткую мысль-удар:

!!! Дик, пожалуйста, приди. Быстрее, мы в ужасной беде. Дик, ты нужен!!!

И вдруг во тьме, за прикрытыми глазами, проступила фигура, преследовавшая его в кошмарах — огромное, звероподобное существо, которое подняло над его головой свою первобытную дубину.

Я заставлю тебя замолчать, проклятый щенок! Заставлю молчать, потому что я — твой отец!

— Нет!

Денни с криком вернулся к реальности спальни.