Питер ощутил, как ужас наваливается на него огромной тяжестью. Дети. Почему-то юные жизни казались более важными и уязвимыми. Но Паркер продолжал говорить, держа ленту телекса левой рукой, а правой почесывая шею черенком трубки.

- Еще английский бизнесмен, компания "Шелл Ойл", он хорошо известен на острове, и четыре туриста: американка, француз и два немца. Эти четверо держались вместе, и таможенники и полицейские их хорошо запомнили. Две женщины и двое мужчин, все молодые. Их зовут Салли-Энн Тейлор, двадцати пяти лет, американка; Хейди Хоттшаузер, двадцати четырех, и Гюнтер Ретц, двадцати пяти, немцы, и Анри Ларусс, двадцати шести лет, француз. Полиция собрала сведения об этих четверых. Они провели две недели в отеле "Риф" вблизи Виктории, женщины в одном двухместном номере, мужчины - в другом. Большую часть времени плавали и загорали - до тех пор, пока пять дней назад в порт Виктория не пришла небольшая океанская яхта. Тридцать пять футов, кругосветное плавание в одиночку, на борту находился американец. Четверка все время проводила на борту, и яхта отплыла за двадцать четыре часа до отправления 070.

- Если яхта доставила им вооружение и взрывчатку, значит операция планировалась заблаговременно, - задумчиво сказал Питер. - И чертовски хорошо планировалась.

Он снова почувствовал уколы возбуждения, фигура врага начинала приобретать очертания, зверь становился яснее, но в то же время уродливей и отвратительней.

- Вы пропустили их имена через компьютер? - спросил он.

- Ничего, - кивнул Паркер. - Либо никаких данных о них нет, либо имена и паспорта поддельные...

Он замолчал, так как на экране, изображающем контрольную башню, началось какое-то передвижение; по второму микрофону послышался голос. Голос звучал слишком высоко, и техник быстро произвел необходимые приспособления. Голос женский, свежий, чистый молодой голос, говрила женщина по-английский с еле заметным западно-американским акцентом.

- Контроль Яна Смита, говорит офицер, командующий группой "Армии борьбы за права человека", которая захватила "Спидберд 070". Примите сообщение.

- Контакт! - выдохнул Питер. - Наконец-то контакт!

На малом экране Колин Нобл улыбнулся и искусно перевел сигару из одного угла рта в другой. "Пирушка начинается", - заявил он, но голос его прозвучал остро, как лезвие бритвы, и этого не мог скрыть веселый тон.

Трое членов экипажа были удалены из рубки и заняли освободившиеся места четверки.

Ингрид превратила рубку "боинга" в свой штаб. Она быстро просматривала груду паспортов, отмечая на схеме размещения пассажиров самолета имя и национальность каждого.

Дверь в кухню оставалась открытой, и, если не считать гудения кондиционеров, в большом самолете было совершенно тихо. Разговоры в салонах были запрещены, а по проходам непрерывно ходили коммандос в красных рубашках, чтобы поддерживать этот запрет.

Установили также распорядок пользования туалетом: пассажир должен вернуться на свое место, прежде чем другому позволено будет встать. Двери туалета должны все время оставаться открытыми, так чтобы коммандос видели вошедшего туда.

Несмотря на тишину, в самолете царила напряженная атмосфера. Мало кто из пассажиров спал - в основном дети, остальные сидели неподвижно, с напряженными осунувшимися лицами - со смесью ненависти и страха следили за своими похитителями.

В рубку вошел Анри, француз.

- Отводят броневики, - сказал он. Стройный, с очень юным лицом и мечтательными глазами поэта.