Флинн выглядел потрясенным. При виде его ошеломленной физиономии она мило улыбнулась.

— Кто он? — спросил Флинн, пытаясь вернуть преимущество, которое она так ловко у него отняла.

— Ну, это, положим, вас не касается! — фыркнула Элизабет, явно довольная собой. — Ни он, ни вы не имеете власти надо мной. А теперь проверим. Смогу ли я попасть в мишень, когда вы не обнимаете меня за талию, или это ваши руки творят чудеса?

Она опять подняла лук, и оказалось, что стрела снова попала в мишень.

— Либо у меня настоящий талант, либо вы действительно хороший наставник, — лукаво усмехнулась Элизабет, откладывая лук. — Думаю, сегодня я научилась всему, что хотела.

Повернувшись, она пошла обратно. Флинн долго смотрел ей вслед, потом тихо рассмеялся. Пусть Элизабет Мередит — маленькая сельская овечка, но вряд ли она так легко отдастся на съедение диким собакам или волкам. Уж очень она умна. Впрочем, и он не глуп. Правда, ему могут грозить неприятности со стороны короля и ее родных, если он соблазнит девушку. И все же… все же… Она бросила ему вызов. Эта девчонка — не кокетка и не простушка, как многие девушки, явившиеся сюда в поисках мужа. Она остроумна, искренна и очень-очень красива.

Элизабет спиной ощущала взгляд Стюарта, но, не оборачиваясь, шагала к маленькой рощице, отделявшей дом ее дяди от королевского дворца. Ей нужно побыть одной. Ухаживания Флинна ей очень приятны, но одновременно и тревожат. Он человек интересный, но подходит ли для жизни во Фрайарсгейте?

Интуиция подсказывала, что нет, потому что для него на первом месте стоит преданность единокровному брату. Такой мужчина, как Флинн, вряд ли откажется от своих принципов, от такого родства и осядет в Англии. Но какой вред от невинного флирта? Как девушке распознать своего суженого, если она не будет кокетничать с мужчинами?

Остановившись у кирпичной ограды, Элизабет вынула из кармана ключ, открыла калитку и оказалась в саду, где сразу почувствовала себя свободнее.

Она решила пропустить ужин во дворце. Нет больше сил высиживать на очередном бесконечном, пире вместе с Филиппом и ее друзьями. Их, разумеется, не посадят за высокий стол, и они весь вечер будут сплетничать об Анне Болейн, занимающей место королевы рядом с Генрихом. Это повторялось изо дня в день. Они вздыхали о пребывающей в ссылке королеве и критиковали поведение короля. Он, считавшийся самым благородным и рыцарственным джентльменом во всей Европе, сейчас, похоже, был одержим и околдован. Ходили слухи, что мистрис Болейн Действительно ведьма.

Каждый раз, слыша столь глупые обвинения, Элизабет едва сдерживалась, чтобы не спросить: почему тогда они не привлекут к этому делу церковь?

Но если она посмеет высказаться вслух, Филиппа сгорит от стыда и снова разозлится на нее. Она и без того расстроена тем, что муж не сможет приехать ко двору в этом месяце: что-то случилось с его коровами.

Филиппа даже расплакалась, жалуясь, что для Криспина важнее всего в жизни Брайарвуд, но когда дядя Томас сухо заметил: если так, то ей очень повезло, — она замолчала.

Элизабет вошла в дом и сразу направилась в зал. Там было тихо и спокойно. Она облегченно вздохнула. Полмесяца уже прошло. Ей казалось, что она находится здесь целую вечность, но, как выяснилось, впустую. Как ей хотелось вновь очутиться во Фрайарсгейте!

Но к ее удивлению, оказалось, что она не одна.

— Уилл! За высокой спинкой стула я тебя не заметила!

— Как мне хочется в Оттерли! — вздохнул он. — Когда ваш дядюшка прибывает ко двору, он, подобно бабочке, перепархивает с одного места на другое. Я его почти не вижу. А вот в Оттерли мы целые дни проводим вместе, беседуем о делах поместья и торговле шерстью.