— Боже мой, простите, ваша честь… — пролепетала подавленная Рози, взглянув на Стива. — У нас… нет колец… — Вот-вот голос сорвется, и она сама от всего откажется… но что-то заставило ее взять себя в руки. — Кольца ведь не обязательны, чтобы пожениться?

— О нет, я просто спросил, — покачал головой судья.

— Мы купим их позже, — мягко обронил Стив и вежливо попросил судью: — Пожалуйста, ваша честь, продолжайте.

— Стив Шафер, берешь ли ты эту женщину себе в жены?

— Да, беру.

— Обещаешь ли любить ее, почитать и дорожить ею во все дни своей жизни, пока смерть не разлучит вас?

Стив поколебался: нет, он не произнесет ложь; он дорожит ею; станет заботиться о ней, кем бы она ему ни была — женой или просто сестрой лучшего друга, когда настанет время покончить с их браком.

— Обещаю, — со всей силой искренности выдохнул он.

И поразился — как это, оказывается, просто! Свод церкви не обрушился, и пропасть не разверзлась под ногами… Ничто не изменилось от этих неимоверных, обязывающих слов.

Наступила очередь Рози.

— Розмари Марчетти, берешь ли ты этого мужчину себе в мужья?

Так долго медлила она с ответом, что судья наконец не выдержал:

— Мне повторить вопрос?

— Да.

— Розмари Марчетти, берешь ли ты…

— Нет, ваша честь, — торопливо перебила она, — я ответила «да» на ваш первый вопрос.

— Понимаю. Обещаешь ли любить его, почитать и дорожить им во все дни своей жизни, пока смерть не разлучит вас?

— Я обязательно должна поручиться… за эти временные рамки, ваша честь?

Стив чуть не рассмеялся — типичная Рози, честная до упора; он не сумел скрыть улыбки, с интересом ожидая ответа судьи.

Мировой судья растерялся лишь на несколько мгновений.

— Лучше всего вступать в брак с намерением пребывать в нем всю жизнь. Но очень многих пугают эти слова. Может быть, лучше сказать просто: любить, дорожить и почитать? Остановимся на этом.

— Да, ваша честь. Обещаю, — промолвила она со слабой улыбкой.

— Тогда я объявляю вас мужем и женой. Мои поздравления, мистер и миссис Шафер. Мальчик мой, можешь поцеловать свою невесту.

Стив в замешательстве взглянул на судью. Поцеловать Рози?.. Господи, да он не позволял себе даже обнимать ее, когда она плакала! Стив перевел взгляд на женщину, стоящую рядом… Всегда, всю жизнь заставлял себя думать о ней как о своей маленькой сестренке. Вот и сейчас — она нахмурилась, и он чувствует: нарушить традицию их отношений — значит снова ее унизить. Неважно, что этому только один свидетель, в любом случае это причинит ей боль.

Стив повернулся к Рози и выпустил ее руку; обнял за талию, мягко, нежно притянул к себе, остро ощутив ее дрожь… Приподнял ее подбородок, несколько мгновений смотрел ей в глаза…

— Я делаю это из самых лучших побуждений, дурилка картонная! — прошептал он, накрывая ее полуоткрытый рот губами.

И, ощутив ее улыбку, понял: она принимает его правила игры!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Поговори со мной, Стив, пожалуйста!

— Но ты же не боишься? — полувопросительно бросил он с напускной беспечностью.

Рози посмотрела в иллюминатор самолета, с усилием сглотнула — почувствовала подступающую дурноту. Неотъемлемый атрибут беременности напоминает о себе в воздухе куда сильнее, чем на земле… Зная это, Рози все-таки по собственной воле ступила на борт самолета.