У мачты головного, под красным парусом, под зеленым стягом с бьющимся вороном, меж воинов в кожаных куртках, под брызгами, взлетающими через борт — сидит Элис и кормит грудью новорожденного младенца.

На носу Харальд смотрит вдаль, и морская пена летит на него.

169. Скалистые берега Норвегии встают на горизонте.

Тинг

170. Зеленый луг, несколько принаряженная толпа, кожаные палатки по периметру, за ними распряженные повозки, блеклые редкие северные цветы по зелени и дальние невысокие горы. Большой тинг.

171. В большой палатке вкруг низкого грубого стола десяток мужчин пьет эль из оловянных кружек. На хозяйском месте — крупный животастый мужик с тяжелым взглядом — Эйнар Вислобрюхий. Напротив него — Харальд.

— Но Магнус в Бьорне уже объявил себя конунгом, и за ним много людей, — говорит Эйнар.

— Мои люди — лучшие, — говорит Харальд.

— У него много кораблей, — сообщает один.

— У него много коров, — добавляет другой.

— У меня больше богатств, чем во всей Норвегии. Я могу купить все корабли и всех коров, — говорит Харальд.

На него смотрят с почтительным недоверием.

— Ты можешь показать нам свои богатства? — спрашивает Эйнар.

— Да. И одарить вас.

В застолье происходит круговой звук и потупливание глаз.

— Он заключил дружбу с конунгом датским Хардакнутом, — продолжает выдвигать аргументы Эйнар.

Харальд пренебрежительно дергает углом рта:

— Мой тесть — великий конунг Гардарики Ярицлейв. Он дал за своей дочерью дружину. Мой сын — его внук.

Эйнар смотрит испытующе:

— Магнуса люди прозвали Добрым, а тебя — Жестоким. А крестьяне всегда любят доброго конунга.

— Он подкупал — а я побеждал. Конунгу нельзя быть добрым — он должен быть сильным. Я сильнее Магнуса.

— Но захотят ли тебя люди?

— Люди захотят, чтобы никто не смел напасть на того, кто живет в Норвегии. Люди захотят богатой добычи, взятой на чужих берегах. Люди захотят того, кто сделает их сильными и богатыми. Вы — кого хотите вы?

172. Харальд поднимается на возвышение среди толпы. Следом поднимается Эйнар и встает впереди него:

— Кто не слышал о славе Харальда?

Тишина.

— Кто не знает о несметных сокровищах Харальда?

Гудение.

— Кто забыл, что Харальд — сын нашего конунга?

Гудение делается громче.

— Кто сумеет лучше защитить нас от врагов, чем Харальд? — Эйнар повышает голос, он уже кричит.

Толпа начинает заводиться, гудение поднимается до рева.

— У кого в Норвегии есть удача больше, чем у Харальда? — кричит Эйнар, дирижируя толпой.

Приветственный рев. Собственно, для того и собирались, чтобы избрать Харальда.

— Пусть Харальд будет конунгом! — выкрикивает первым парень в толпе.

Рев.

Харальд встает впереди Эйнара. Эйнар спускается.

Бледное, со сжатым ртом и раздутыми ноздрями, торжествующее лицо Харальда.

Корона

173. Равнина под хмурым небом, и два войска на равнине. Разделенные полукилометровым пространством, сгрудившиеся в десяток неровных шеренг, по нескольку тысяч человек с каждой стороны. Щетина копий, крашеные щиты: зеленый стяг Харальда с одной стороны — и красно-белый флаг Магнуса напротив. Ожидание.

174. Харальд в центре строя, на белом коне.