- Ты ещё меня учить взялся, засранец? - окончательно взбеленился Причард. - Да я уже знал, что такое слово капитана, когда мать тебя ещё лопухами подтирала! Сказано - берём деньги за девчонку, значит, берём! А если ты такой же умный, как эти трое, то тоже останешься без своей доли!

     - Ну, и чёрт с ней, - Билл презрительно сплюнул на песок. Капитан капитаном, но "засранец" - уже перебор. - Проживу и без этих денег.

     Причард уже не кипятился. У него на глазах происходило что-то странное. Чтобы кто-нибудь когда-нибудь отказался от своей доли? Такого он не то, что не видел - даже слыхом не слыхивал. А тут сразу четверо. В другой ситуации он бы уже велел запереть этих героев в трюме, по соседству с испанцами. Но только не сейчас. Потому что против него пошли двое лучших матросов, штурман и девчонка, принесшая ему удачу. Да и среди собравшихся он уже наблюдал кислые рожи и слышал весьма неприятные словечки. Мол, а может, права девка-то? Бог ведь всё видит... Точку в этом, так сказать, собрании поставил индеец. Чёрт его знает, почему он до сих пор ходит с ними. Даже имени его толком никто не мог выговорить. Тем не менее, он был одним из лучших бойцов на "Орфее". И настолько редко раскрывал рот, чтобы вымолвить человеческое слово, что капитан даже невольно вздрогнул, услышав его голос.

     - Нельзя дети убивать. Духи сердиться, - индеец говорил на ломанном английском языке. - Духи посылать плохой ветер и злой человек. - И повторил, словно гвоздь забил: - Нельзя.

     - Тьфу... - Причард мысленно проклинал девчонку, устроившую этот тихий бунт, но отступить в его положении значило признать своё поражение. - Чистоплюи хреновы, откуда вы только взялись... Завтра утром испанец отправится за выкупом. Ждать будем две недели. Если не явится - девчонке голову с плеч, чтоб не мучилась. Если явится с выкупом - поделим денежки. А если с береговой охраной - пустим их на дно. Это моё последнее слово. Все слышали? Марш спать. Вахтенным смотреть в оба.

     "Убил бы проклятую тварь! - думал Причард, вспоминая наглую девку. - Так ведь и правда она удачу приносит. Если убью, парни меня самого, чего доброго, вздёрнут... Нет, тут нужно действовать похитрее".

     Жером пил. Прямо из горлышка, не закусывая. Насколько Галка его знала, Меченый никогда ромом не злоупотреблял, а в море и подавно всегда бывал трезв, как стёклышко. А тут сорвался. С чего бы? Галка должна была это знать: слабое место члена команды может стать слабым местом всей команды, и лидер - формальный или неформальный, неважно - должен был учитывать всё. До самых незначительных мелочей.

     Галка подсела к французу и молча протянула ему руку. Жером, невесело хмыкнув, осторожно пожал маленькую, огрубевшую от корабельной работы ладошку.

     - Спасибо, братец, - негромко сказала Галка.

     - Не за что меня благодарить, Воробушек, - хрипло отозвался Жером. - Я не мог поступить по-другому.

     - Значит, есть причина, - Галка намеренно произнесла это не в вопросительном тоне. - Знаешь, когда ты высказался, многие парни просто челюсти на пол пороняли. Видать, не ждали...

     - ...что среди них окажется белая ворона, - Жером снова отхлебнул из бутылки. - А мне не привыкать. Как и тебе.

     - Но ты говорил это не со злостью, а с болью.

     - С болью? - меченая рожа Жерома перекосилась в едкой усмешке.