- Но ты говорил это не со злостью, а с болью.

     - С болью? - меченая рожа Жерома перекосилась в едкой усмешке. - Пожалуй, да. А знаешь, отчего эта боль-то? Давно вижу: что испанцы, что свои - один хрен. И поделать с этим ничего не могу, и деваться уже некуда.

     Он одним длинным глотком допил ром и отшвырнул пустую бутылку... Галка заметила подходившего к ним Эшби - видать, тоже подался в оппозицию к капитану - а Жером ничего уже не замечал.

     - Мне семнадцати ещё не было, когда напали испанцы. Среди ночи, - глухо заговорил он, глядя себе под ноги. - Отец с братом за ружья успели схватиться, да выстрелить уже не получилось. А меня тюкнули по темечку и вязать начали. Мать взяла топор - а женщина она была рослая, крепкая - и давай донов охаживать. Двоих насмерть зарубила, пока её скрутили. А потом... они разложили её на дворе, и все по очереди... А меня смотреть заставили... Потом горло ей перерезали, а нас, пленных, увели за собой... За год на плантации только я один из всех наших выжил. Затем сбежал, добрался до французских владений на Эспаньоле, пристал к буканьерам, а там и на Ямайку подался. Думал с испанцами поквитаться... Поквитался-то я с ними здорово, счёт давно в мою пользу. Только свои вели себя не лучше донов. А назад дороги уже нет... Вот так-то, Воробушек.

     Галка положила ему руку на плечо. В самом деле, Жером по меркам пиратской эпохи был белой вороной. Как и она. Но с ней-то всё понятно: пришелец из иной эпохи - о чём никто, кроме Влада, пока не знал - а этот француз? Плоть от плоти своего времени, и всё же...

     - Так вот почему ты такой скисший был, - понимающе проговорила Галка. - Только знаешь что... На твоём месте мало кто поступал бы, как ты. Многие просто озлобились и стали ещё хуже тех испанцев.

     - Кто-то же должен быть умнее, - Жером пошарил руками около себя, но, не обнаружив рома - видно, хмель всё-таки ударил ему в голову - тяжело вздохнул. - Да только умным у нас быть трудно. А если б я ещё книжки читал навроде тебя, то вообще бы свихнулся. Наверное.

     Эшби, присевший у бортика лодки, молча слушал исповедь Жерома. То, чему этот парень на днях стал свидетелем, разбудило страшную память о его прошлом. Отсюда и ром, и скверное настроение, и конфликт с капитаном. В самом деле, белая ворона. В команде были люди с похожим прошлым, но никаких признаков душевных терзаний за ними не замечалось. Личности были не столь сложные, как Жером - полуграмотный лесоруб из Французской Эспаньолы, но очень умный и подающий большие надежды парень. Эшби даже говорил - заглазно, понятно - мол, быть ему капитаном, если подучится немного и опыта наберётся. Но до этого ещё следовало дожить. А в данный момент речь шла о том, каково человеку снова и снова переживать страшную гибель собственной семьи. Но Галка... Неужели и ей довелось пережить нечто подобное, если она даже способна потерять контроль над собой?

     - Ну, а ты? - Жером словно подслушал мысли штурмана и хмуро воззрился на девушку. - Тебя тоже это стороной не обошло, если ты этого типа на куски покромсала за испанку?

     - Обошло, - ровным голосом ответила Галка.

     - Ну, может, не тебя - хотел бы я посмотреть на придурка, который бы рискнул тебя силой ломать - а кого-то из твоей родни? Или подружку?

     - Да нет, Жером, и меня, и родню, и друзей моих это и вправду стороной обошло, - Галка слабо улыбнулась. - Только я ...ненормальная. Когда при мне сильный изгаляется над слабым, я зверею. И мне пофиг, кого в этом случае разбирать на запчасти: испанца, француза, англичанина или ...соотечественника.

     Джеймс взглянул на неё сперва удивлённо, а затем понимающе. Но ничего не сказал.