Лицо Виале выражало недоумение.

— А какая может быть альтернатива? Его нельзя судить в Италии. Над нами тоже стоят начальники, которые требуют результатов и устраняются от нежелательных последствий. Положение незавидное. Так было всегда. Тебе не удастся переубедить одного министра, не говоря уже обо всем правительстве.

Фальконе посмотрел на Липмана:

— Вы можете преследовать его законным порядком. Мы могли бы устроить экстрадицию.

— Неплохо бы, — ответил американец.

— Он был герой! — крикнул Перони. — И попал в беду по вашей вине.

— Верно, — кивнул Липман. — Однако ключевое слово здесь «был». Прежде чем Каспар свихнулся, я думал поместить его в какую-нибудь хижину в дремучем лесу. Чтобы читал книги и фотографировал медведей. Но последнее убийство… Женщина не имела никакого отношения ни к нему, ни к нам. Правила игры изменились. Он зверь. В лучшем случае — источник неприятностей и обуза.

Фальконе встал и заявил:

— Нет. Все зашло слишком далеко.

— Сядь, Лео, — вздохнул Виале. — Не будем слишком спешить.

— Но это не…

— Сядь и выслушай меня! — проревел человек из службы безопасности. — Или я, клянусь, прямо сейчас уничтожу последние остатки твоей карьеры. И его тоже.

Перони подался вперед и хмуро посмотрел на Виале.

— Довольно грубо с твоей стороны, — заметил он.

Виале окинул его суровым взглядом и опустил поднятый палец. Фальконе вернулся на место.

— Вы оба будете делать то, что я вам скажу, — приказал он. — Это… животное, безусловно, очень скоро войдет в контакт с нами. Мы поступим должным образом. Два человека Липмана…

— Нет, нет и нет! — возражал Липман. — Недостаточно. Ты не слушал меня. Нельзя обращаться с Каспаром как с уличным хулиганом.

Виале не сдавался:

— Мы должны действовать обдуманно и осторожно. Я видел, как топорно работают ваши люди, Липман, и не собираюсь отступать, чтобы порадовать их. Выбирай. Я позабочусь о материальном обеспечении, Фальконе с помощью этого здорового болвана и еще одного копа по имени Коста займется практической стороной дела. Больше никому ни слова, Лео. Нельзя рисковать. Надо заставить Каспара встретиться с нами. Как только это произойдет…

Виале замолчал.

Перони расстегнул куртку, вынул из кобуры пистолет, бросил его на стол, а сверху положил удостоверение.

— Я в таких делах не участвую.

— Еще как участвуешь, — огрызнулся Виале. — Если ты потащишь меня или кого-то еще из нас в суд, Перони, я скажу, что ты с самого начала знал о происходящем. То же самое будет и с тобой, Лео. Не угрожайте мне. Никогда.

— М-да, — задумчиво проговорил Фальконе, — намечается интересный союз различных ведомств.

Каменный взгляд Виале источал ненависть.

— Ах ты высокомерный сукин сын! Считаешь себя лучше других. Подумай хорошенько, Лео. Ты не спрашивал себя, почему я проявил к тебе такой интерес на недавнем банкете в «Аль-Помпире»? Не надейся, что ты когда-либо получишь эту работу. Мы просто поговорили частным образом. Вот и все. — Он кивнул в сторону Моретти: — Я беседовал с тобой с его разрешения.

Комиссар сосредоточенно рассматривал кончики пальцев и молчал.

— Кажется, я вспомнил, — продолжал Виале, склонив голову на сторону, как будто и в самом деле припоминая что-то.