|
Мы устали видеть, как бывшие друзья превращаются в злейших врагов. Твой отец обладал огромным чувством долга, но такое же чувство должно быть и у руководства, иначе у вас начинают возникать разного рода вопросы. В конце концов мы оба истощились. — Он с отвращением посмотрел на Липмана. — В таком случае ты или превращаешься в автомат и бездумно делаешь то, что тебе говорят, или становишься врагом начальства. Третьего не дано. Да, мы взяли деньги, но не хотели расширения военных действий. А кругом было полно всяких психов, которые ратовали за продолжение войны и взятие Багдада. Мы ведь являлись освободительной армией, несли счастье, мир и свободу всему миру. «Вавилонские сестры» не имели отношения к Кувейту. Миссия заключалась в том, чтобы мы организовали базу, ибо ястребы в Вашингтоне убеждали Буша идти до конца. Ты меня понимаешь?
Эмили слушала, пытаясь постигнуть смысл его слов. — Эмили, — умолял Филдинг, — ты должна понять. Мы с Дэном заранее договорились. Никто не должен был пострадать. Простая и честная сделка. За исключением… — Он вздохнул, повесил голову и уставился в каменный пол. — Мы не ввели Билла Каспара в курс дела. Обсуждали этот вопрос, однако в итоге не решились сообщить ему обо всем. Сочли, что он со своей командой не будет оказывать сопротивления, как только увидит, что им грозит. Не думали, что он захочет сделать девять человек посмертными героями. Таким образом Дэн и его команда стали свидетелями кровавой бани и ничего не могли сделать. А потом… Ему не хотелось продолжать. — И что потом? — Нам предстоял неприятный выбор. Тут нет нашей вины. Ни моей, ни Дэна и ни Каспара, Хорошая идея постепенно выродилась в дурную. Пара усталых идеалистов и пацифистов считали, что могут спасти мир. Глупо. Всю тупость ситуации мы ощутили потом, когда после войны иракцы уговаривали нас продолжить начатое и грозили разоблачением, если мы не послушаем их. Эмили покачала головой: — Отец не стал бы… — Он согласился! — крикнул Филдинг. — Мы все согласились. Другой альтернативы у нас просто не могло быть. Надо было или делать то, что они велели, или садиться в тюрьму. А потом Каспар освободился. И знаешь, что самое смешное? — Внезапно на его лице появилось выражение ненависти. — К тому времени все это уже не имело значения. Если бы Билл Каспар не начал свою охоту, все эти события ушли бы в небытие. Разве что, — добавил он кисло, — мы порой просыпались бы среди ночи в холодном поту, страдая от нахлынувших воспоминаний. За большими дверями послышался шум. Раздались звуки мегафона. Громкие, начальственные голоса карабинеров. Филдинг кивнул в сторону кнопки и сделал несколько шагов назад. — Так ты хочешь нажать на эту штучку, Крошка Эм? Что ж, если тебе станет легче, давай, жми. — О, Торнтон, — немедленно ответила она, — мне станет гораздо легче. Эмили Дикон нажала кнопку, и жилет Торнтона Филдинга тотчас полыхнул, словно шутиха. Коста бросился к ней, пытаясь повалить ее на холодный твердый пол. Эмили сопротивлялась, не спуская глаз с Филдинга. — Не волнуйся, — прошептала она. — Там только баночки из-под колы, песок и несколько детонаторов. Да чуть-чуть удобрения. Ты удивишься, как много я узнала за последние несколько часов. Торнтон Филдинг прыжками передвигался по центру зала, пока детонаторы не догорели и с шипением не попадали на пол. Ник Коста посмотрел в глаза Эмили и понял, что она сейчас видит перед собой. Образ из прошлого. Девочка танцует с другом отца, не ведая, какая тьма лежит вне залитой ярким светом комнаты, полной счастливых воспоминаний. Она еще не знает, как трудно проникнуть в сознание человека, пусть даже такого, которого ты, кажется, отлично знаешь и любишь. |
