Нетрудно было представить, что получится, если параболоид с отключенной системой предупреждения столкновений на сверхзвуковой скорости врежется в концентратор. Если перевести в тротиловый эквивалент, то можно было ожидать взрыва мощностью в 12 гигатонн.

Разумеется, концентратор был защищен так, что подобные инциденты исключались в принципе, и параболоид с террористом на борту в любом случае был бы сбит еще на дальних подступах к объекту – однако пилоты военной разведки нисколько не удивились, когда ликвидацию захваченного параболоида поручили им.

Приказ гласил – в переговоры не вступать, открыть огонь на поражение сразу, как только цель окажется в пределах досягаемости.

А на случай, если бы пилоты все‑таки усомнились в целесообразности таких действий или правомочности приказа, с орбитальной базы, расположенной наиболее близко к месту событий, вниз был направлен параболоид с контролером на борту.

Если бы пилоты заартачились, контролер легко привел бы их к повиновению с помощью личинок‑мунгара. Ведь эти пилоты тоже были обращенными в прах, и каждый из них носил в голове «маленького Хозяина».

Еще проще было бы напрямую воздействовать на пилота параболоида Службы исследований. Убить его с помощью личинки – и дело с концом. А после того, как параболоид потерпит катастрофу, объявить, что всему виной действия террориста.

Правда, Тес Амару тоже умела управлять боевой машиной. Но ведь и у нее в голове была своя личинка‑мунгара.

Одна беда – военная разведка не имела права без специальной санкции активизировать личинки сотрудников другой службы равного уровня. Иными словами разведчики и их контролеры не знали кодов активизации. А обращаться за санкцией или выяснять коды нелегальными методами им было несподручно.

Слишком рискованную акцию они затеяли, и любое ее расширение многократно усиливало риск.

Так что разведка решила обойтись обычным оружием. Но она не учла квалификацию личного пилота начальника полевых исследований.

Эта недооценка противника сыграла роковую роль. Вместо того, чтобы продлиться считанные секунды, воздушный бой растянулся на несколько минут, и Тес Амару успела связаться со своим руководством.

И во всей этой карусели никому, разумеется, не было дела до беглых пленных, пораженных голубым градом.

Партизаны, которые под огнем параболоидов отошли вглубь леса, не решались вернуться к реке, потому что знали обычную практику антропоксенов и зондеров, согласно которой пораженных необходимо собрать сразу по окончании боя.

Но в этот раз зондеры отступили от обычной практики, потому что начальница базы «++6147» оказалась под арестом, а кроме нее некому было отдать приказ.

Вертолеты поднялись в воздух часа через полтора после боя, когда все, кто в параличе угодил в воду, были уже мертвы.

Замедление обмена веществ, вызванное голубым градом, позволяет прожить без воздуха минут пятнадцать, а иногда и до получаса – но полтора часа это слишком долго.

Команда, которая прибыла с 47‑й базы на вертолетах и катерах, даже не стала выуживать пораженных из воды. Она собирала только тех, кто был на берегу.

Но при этом случился новый инцидент. Зондеры действовали по стандартной методике – то есть не грузили сраженных беглецов в катера бесчувственными, а оживляли их и гнали к месту погрузки своим ходом.

Зондеры уже не раз прокалывались на этом – но такова была инструкция антропоксенов. И потом, разве зондерам больше делать нечего, кроме как таскать пленников на себе.

Короче, какие‑то героически настроенные юноши из тех, кому в принципе не сидится в плену, устроили кто вторую, а кто уже и третью попытку побега.

Как обычно бывает в таких случаях, большинство из них получили свою порцию боли и либо сами подчинились конвою, либо все‑таки заставили зондеров тащить их на себе в парализованном состоянии.