Изменить размер шрифта - +
Пока гардеробщик освобождал Маргариту от палантина, а Жоржа от трости, мужчины вежливо поболтали, обсудив погоду и положение в Алжире. Ходили слухи об антипрусской демонстрации. Маргарита позволила себе отвлечься. Она опустила взгляд на знаменитый стол, где были выставлены самые изысканные фрукты. Конечно, для клубники уже поздно, да и все равно Жорж не любит засиживаться допоздна, так что вряд ли он захочет ждать десерта.

Маргарита умело сдержала вздох, ожидая, пока мужчины закончат свои дела. Несмотря на то что все столики вокруг были заняты, здесь царила атмосфера покоя и тихого комфорта. Ее сын обозвал бы ресторан скучным и старомодным, но ей слишком долго довелось любоваться на подобные заведения с улицы, заглядывая в окна, и потому она находила его восхитительным и видела в нем показатель материального благополучия, обретенного под покровительством Дюпона.

Закончив разговор, хозяин поднял руку. Метрдотель выступил вперед и провел их через освещенный свечами зал к лучшему столику в нише, скрытому от глаз других посетителей и расположенному дальше всего от вращающихся дверей кухни. Маргарита отметила, что мэтр вспотел, верхняя губа блестела под короткими усиками — и задумалась, каково же положение Жоржа в посольстве, если для них так важно его доброе мнение.

— Мсье, мадам, аперитив для начала? — спросил официант, подававший вина.

Жорж взглянул на Маргариту:

— Шампанского?

— Да, с огромным удовольствием.

— Бутылку «Кристаль», — произнес он, откинувшись назад, словно желая оградить Маргариту от подобной пошлости — заказывать лучшее вино в заведении.

Едва метрдотель скрылся, Маргарита передвинула ногу так, чтобы коснуться под столом ноги Дюпона, и опять с удовольствием увидела, как он вздрогнул и тут же отодвинулся.

— Право же, Маргарита! — пробормотал он, но в упреке не хватало убедительности.

Она сбросила туфельку и легонько погладила его ногой. Сквозь тонкий как паутинка чулок ощутила шов на его брюках.

— У них лучшая в Париже коллекция красных вин, — заговорил он сдавленно, словно не мог прокашляться. — Бордо, бургундское, все расставлено по ранжиру: сначала вина из прославленных виноградников, затем остальные в должном порядке, вплоть до самых простых, какие пьют буржуа.

Маргарита не любила красных вин, вызывавших у нее ужасную головную боль, и предпочитала шампанское, но она взяла за правило пить то, что ставит перед ней Жорж.

— Вы так умны, Жорж… — Она помолчала, оглядывая зал. — И как вы сумели добыть нам столик! Для вечера среды народу очень уж много.

— Просто надо знать, с кем поговорить, — сказал он, но видно было, что лесть ему приятна. — Вы здесь раньше не бывали?

Маргарита покачала головой. Педантичный до последней мелочи, Жорж коллекционировал факты и с удовольствием щеголял своими познаниями. Она, конечно, не хуже любого другого парижанина знала историю «Вуасин», но уже приготовилась изображать неведение. В тяжелые месяцы Коммуны ресторан повидал едва ли не самые жестокие стычки между коммунарами и правительственными войсками. Там, где сейчас ждали фиакры и двуколки, готовые доставить клиентов в любой конец Парижа, двадцать лет назад стояли баррикады: железные кровати, перевернутые телеги, тюфяки и патронные ящики. И она с мужем — с ее чудесным, героическим Лео — вместе они были на этих баррикадах, на один короткий и славный момент сравнявшись между собой в борьбе против правящего класса.

— После того как Луи-Наполеон потерпел позорное поражение под Седаном, — затянул Жорж, — пруссаки двинулись на Париж.

— Да-да, — пробормотала она, не в первый раз удивляясь, насколько же молоденькой он ее считает, если пересказывает для нее как историю то, что она видела собственными глазами.

Быстрый переход