— Что было после ее ухода? — спросил Эд.

— Да ничего, я просто принялся бродить по квартире. В какой-то момент я вообще вырубился. Когда проснулся, все уже ушли. Ли-Ли Граймс, это его квартира, предложил мне переночевать на диване, но я… Короче, мне нужно было глотнуть свежего воздуха, понимаете? Поэтому я решил идти домой пешком. Меня изрядно тошнило, я остановился вон там, напротив перекрестка. — Он повернулся и показал, где именно. — Голова кружилась, я ждал, что вот-вот вырвет, постоял с минуту — приступ прошел. И тут я увидел, как из переулка выходит этот малый…

— Так, значит, ты видел, как он выходил, — уточнил Бен, — а ничего не слышал? И как он входил туда, не видел?

— Нет, честное слово, нет. Не знаю, сколько я там простоял, но, наверное, недолго, потому что было чертовски холодно. Тогда я подумал, что пора трогаться, а то можно замерзнуть. В общем, я увидел, как он вышел и прислонился к фонарному столбу, словно ему тоже было плохо. Помню, я даже подумал: вот потеха — двое пьяных выделывают кренделя на улице, прямо как в карикатуре, да еще один из пьяных — священник.

— Почему ты так решил? — насторожился Бен и протянул Гилу еще одну сигарету.

— На нем была поповская одежда — черная ряса и белый воротник. Я даже рассмеялся про себя. Знаете, я подумал, что он обчистил винный погреб в церкви. Короче, я стоял там довольно долго, боясь описаться или заблевать все вокруг. А он выпрямился и ушел.

— Куда?

— В сторону М-стрит. Точно, М. Он свернул за угол.

— Ты успел рассмотреть его? Как он выглядел?

— Я же говорю — священник. — Гил глубоко затянулся. — Что еще? Белый. — Он прижал пальцами веки. — Да, белый хмырек. Волосы, по-моему, темные. Слушайте, я же был не в себе, к тому же свет освещал только его затылок.

— Ладно. Ты нам очень помог. — Эд перевернул страницу в записной книжке. — А какого он роста — высокий? Маленький?

Гил сосредоточенно поскреб лоб. Хотя затягивался он по-прежнему жадно, Тэсс видела, как он начинает успокаиваться. — По-моему, довольно длинный, во всяком случае, не коротышка. И не толстяк. В общем, средний такой, понимаете? Пожалуй, вроде вас, — обратился он к Бену.

— А возраст?

— Не скажу. Но не хиляк, стало быть, не старый. Волосы у него черные, — вдруг вспомнил Гил, — да, точно, черные, не седые и не светлые. А руки он держал вот так, — Гил прижал ладони к вискам, — будто у него жутко болит голова. Руки у него были черные, а лицо белое. Может, он был в перчатках? Холодно ведь.

Вдруг он замолчал, словно поняв важную для себя вещь: он видел убийцу! Ему снова стало страшно, еще страшнее прежнего: он оказался как бы замешанным. Если видел, значит, причастен. Губы у него задрожали.

— Так это он оформил всех этих женщин? Тот самый? Священник?

— Не думай об этом, — непринужденно ответил Бен. — А как ты нашел тело?

— О Боже! — Юноша прикрыл глаза, и Тэсс шагнула к нему:

— Гил, постарайся все хорошенько вспомнить. Все пройдет, как только ты выговоришься. Стоит сказать вслух — и тебе станет легче.

— Ладно. — Он взял ее за руку. — После ухода того малого мне стало чуть получше, вроде перестало тошнить. Но я слишком накачался пивом, надо было немного освободиться, понимаете? Не мог же я этого сделать прямо здесь, на улице, ну я и зашел в переулок. И чуть не споткнулся о нее. — Он вытер нос тыльной стороной ладони.