Уля смогла только закивать. Она оказалась не готова к тому, как ее потрясет этот подарок от Захара. И она пока не могла понять — почему? И даже примерно не могла представить, сколько это стоит. Уле никогда не дарили таких дорогих подарков.

— Ну, тогда… — она почувствовала, что ее шеи, прямо поверх цепочки, коснулись его губы. — В общем, я рискнул еще кое-что… в комплект, так сказать. Может, они тебе тоже понравятся?

Перед лицом Ульяны появилась широкая мужская ладонь, на которой лежала еще одна коробочка. Тоже красная и бархатная, но в этот раз маленькая и квадратная.

Внутри нее оказалась пара серег-колосков, точных копий подвески. От блеска бриллиантов у Ули почему-то начало расплываться зрение. Или не от этого.

Она резко встала, развернулась, обняла Захара и уткнулась лицом ему в шею.

Что ты делаешь со мной, а?

Мужская рука прошлась по ее спине.

— Эй, ты чего? Расстроилась, что это не мешок земли? Да привезу я тебе земли, привезу. Не думал, что ты такая… землевладелица.

Ульяна разрывалась между желаниями его укусить и поцеловать. Победило второе.

— Спасибо.

— Тебе, правда, нравится?

— Это очень… очень красиво.

И очень дорого. Но Ульяна не стала этого говорить вслух.

— Примерь, а? — Захар снова протянул ей коробочку с серьгами. — Это я не рискну сам на тебя надеть. Там очень… — он потер себя за мочку уха. — Давай сама, а? Пожалуйста.

Уля как раз примеряла перед зеркалом в прихожей серьги, когда позвонил курьер с едой. И пока Захар принимал заказ, Уля не могла перестать любоваться собой. Серьги ей необыкновенно шли, делая лицо каким-то… каким-то более статусным, что ли.

Господи, что за чушь лезет в голову женщине, если ей дарят золотые украшения стоимостью примерно в два ее месячных заработка. Или больше? Да какая разница! Но все же она есть. И такой подарок что-то значит. Но что именно — подумать у нее пока не получалось.

Потому что был поздний и от этого какой-то невероятно вкусный ужин. А после, когда Захар нежно и неторопливо любил ее, на Ульяне были только подаренные им серьги и цепочка.

Так прошла суббота — еда, секс, разговоры. Захар рассказывал кучу смешных историй, что произошли с ним за время, пока они не виделись. Могло сложиться впечатление, что его работа — это череда всевозможных забавных эпизодов. Но Ульяна точно знала, что это не так. В свою очередь, она рассказывала о буднях офиса «Балашовского». Они говорили на одном языке и с полуслова понимали друг друга. Как будто за эти два с лишним месяца разлуки в них обоих произошли какие-то перемены в отношении друг друга — и им теперь оставалось только эти перемены фиксировать.

А утром в воскресенье их разбудил звонок телефона. Это смартфон Захара заливался имперским маршем из «Звездных войн». Вслед ему раздался стон Захара, а потом его недовольный голос.

— Балашов, рабство отменили несколько сотен лет назад. Тебе не сообщили? — пауза. — Иди ты к черту. Да, я приехал, но приехал не к тебе. Это мое дело, к кому я приехал. Сегодня воскресенье! — Захар издал еще один стон. — Ладно, я понял, заеду. По Светику соскучился. И малой жука привез. Зачем, живого, в спичечном коробке. Ты же зажал ребенку домашнего питомца. Это у нее на тебя аллергия! Жди, к двум буду.

Уля слушала этот разговор, постепенно просыпаясь. Мысли текли так, как им вздумается. Это для Ульяны Артур Балашов — босс. А для Захара — друг детства, с которым он позволяет себе разговаривать так, как ему вздумается. И называет жену босса — Светик.

— Вот же скотина, — проворчал Захар, прижимаясь к Уле сзади.