Изменить размер шрифта - +
Хотя никаких подобных приказов уже и
не требовалось. Многожильные кнуты, что со  всего  размаху  опускались  на
крупы коней и пони, действовали куда  лучше  любых  приказов.  Весь  отряд
конников сломя голову разбегался кто куда. Куда-нибудь! Хоть  к  черту  на
рога! Только бы спастись от этих отравленных стрел.  В  самом  яде  ничего
нового не было, но ужасающая стремительность его действия наполняла сердца
страхом и невыносимым отвращением.
   А Никколо, даже когда  насмерть  перепуганный  конь  понес  его  прочь,
остался на удивление невозмутим. Как  будто  поблизости  от  него  никаких
стрел с черным оперением в песок не вонзалось.  И,  даже  заметив  быстрое
приближение гигантской кошки,  он,  по-прежнему  сохраняя  выдержку,  лишь
принялся шарить глазами по сторонам, пока не заметил груду  валунов  и  не
поспешил под  их  укрытие  (особенно  не  мудрствуя  и  не  позволяя  себе
отвлечься на мысли о том, человек или зверь навалил эту груду).
   Грязно-белый, покрытый черными пятнами гигантский  ирбис,  или  снежный
барс, с виду напоминал  всего  лишь  (всего  лишь!)  неимоверных  размеров
кошку, для  которой  человек  был  вроде  мыши.  Впрочем,  знакомый  облик
чудовища особого облегчения предполагаемой жертве - скорчившейся в подобии
норы и перебирающей свои лучшие нефритовые четки - не принес. Но при  этом
мессир Никколо Поло только лишь испугался. И не более того.


   Волею случая Маффео Поло и нервозный катаец -  администратор  похода  -
бросились удирать в одном направлении. Кто  из  них  первым  услышал  крик
потревоженного грифона, значения не имело.  Оба  беглеца  тоже  закричали,
обмениваясь  отчаянными  жестами.  Потом  натянули  поводья,  останавливая
коней, спешились и легли на землю лицом вниз. Кони не стали их  дожидаться
и проверять истинность предания о том, что кониной  грифоны  не  питаются.
Высоко  вскидывая  копыта,  перепуганные  животные  понеслись   прочь   по
каменистой земле.
   Тут следует заметить, что тот, кто первым описал  грифона  как  отчасти
льва, отчасти орла, а отчасти змею, не только не заглядывал в "Комментарий
к Аристотелю по поводу категорий". Нет, человек тот, без всякого сомнения,
никогда не видел живого грифона. Грифон никоим образом не похож ни на одно
из хорошо знакомых и сравнительно безопасных животных. И пусть даже Солдан
в Новом Вавилоне, или Великом Кайро, порой держал у своего трона несколько
львов, а западные  императоры  частенько  наряду  с  соколами  приказывали
приручать и орлов, которыми они пользовались в волчиной охоте, - все равно
вряд ли кто-то мог бы назвать орла или льва хорошо знакомым и сравнительно
безопасным. Но почему-то  все  как  один  прекрасно  знают,  как  выглядит
грифон.
   Большинство из тех, кто хоть раз листал книжки с картинками, непременно
видели хоть один рисунок грифона. И насколько же все эти рисунки далеки от
реальности! Вспомнив об этом, Маффео вдруг задумался, а насколько близки к
жизни другие иллюстрации к "Бестиарию". Должно  быть,  они  реальны  ровно
настолько, насколько реальна сама жизнь в этих странных языческих краях.
Быстрый переход