Изменить размер шрифта - +
- Такая большая и искусная, что даже я - если  бы  не  десятилетия
философской практики - мог бы поверить в реальность подобных фантазмов.
   Живы... живы почти все - кроме молодого  всадника,  лопнувшего  подобно
переспелой виноградине  от  иллюзии  отравленной  стрелы,  и  злополучного
катайского чиновника, с аппетитом пожранного грифоном. Целые и невредимые,
снова собравшись вместе, они разбили лагерь на ночь. Соорудили  костер  из
все еще тлеющих хлопьев угольного камня и остатков халата Никколо  Поло  и
добавили туда всякую всячину. Ветки полыни, засохшие кизяки невесть  каких
животных  и  деревянные  части  вьючных  седел,  что   валялись   повсюду,
сброшенные во время бешеной скачки.
   - Надо отпраздновать наше избавление от этих напастей, - заявил  Маффео
Поло, пока  все  потягивали  кислое  кобылье  молоко  и  глодали  жилистую
копченую баранину, да еще несколько плодов ююбы. - Давайте-ка пошлем наших
слуг на рынок у  Биржи  -  пусть  купят  там  добрый  баррель  сладчайшего
красного вина Тосканы и корзину  свежепойманных  сардин  из  наших  родных
венецианских лагун. Сардины следует поджарить со свежим репчатым  луком  и
чесноком на золотистом оливковом  масле.  А  есть  их  должно  с  горячими
пшеничными булочками с хрустящей корочкой, испеченными в большой кирпичной
печи, что рядом с кухней в Палаццо ди Поло.  Что  за  чудная  трапеза  для
странствующих купцов, наконец вернувшихся к семейному очагу! Нам следовало
бы собрать вокруг себя всех наших племянников и племянниц  и  поведать  им
удивительные истории...
   - Кажется, я сейчас заплачу, - с тихим  вздохом  отозвался  Никколо.  -
Сколько лет я уже не пробовал горячих пшеничных булочек! Здесь нет ничего,
кроме проса, песчаного риса и этой проклятой склизкой лапши, что заползает
в глотку, будто змея или червяк! Червяк, будь он проклят!
   - Лапша может быть и не столь отвратна, если ее приготовить как надо  с
оливковым маслом и чесноком. Стоит, пожалуй, добавить и тертого сыра. Нет,
венецианцам она вполне  могла  бы  прийтись  по  вкусу.  Многие  стали  бы
выкладывать за нее кругленькие суммы. Давай-ка, братец  Никколо,  захватим
домой немного сухой лапши. Если  мы,  конечно,  вообще  туда  вернемся,  -
сказал дядя Маффео, сопровождая негромкий вздох Никколо своим собственным,
куда  более  шумным,  и  закутываясь  в  плащ  из  шкуры  росомахи,  чтобы
защититься  от   ледяного   ветра,   беспрестанно   продувавшего   пыльные
северо-западные степи.
   - Если великий хан когда-нибудь нам позволит...  -  проворчал  Никколо,
перебирая свои нефритовые четки (каждая бусина размером с доброе голубиное
яйцо, ценою же как минимум в три корзины, полные отборных белых  трюфелей,
на рынке у Биржи). - А теперь давайте  закончим  нашу  жалкую  трапезу  из
скисшего кобыльего молока,  жилистого  мяса  и  этих  непонятных  фруктов,
которые вроде и не фиги,  и  не  финики.  Пора  спать.  Кто  знает,  какие
напасти, может статься, будут подстерегать нас  утром  -  когда  мы  опять
пустимся на поиски этой неуловимой Спящей Красавицы.
Быстрый переход