|
Но мало-помалу и сам пришел к двум заключениям. Во-первых, что человек этот бросил службу в варяжской охране восточного императора раньше условленного времени - и без разрешения. А во-вторых, свою туманную северную родину он оставил не просто ради занятных приключений в заморских краях. Проговорили Марко и О-ла-фу далеко за полночь. На обрывках фраз из самых разных языков - не слишком стыкующихся друг с другом, но все же достаточно понятных. На близком к итальянскому "лингва франка", общему для Средиземноморья... на вопиюще неклассическом ромейско-греческом... на всевозможных славянских языках, что были в ходу от юга Балкан до рек и озер Великой Руси... на вымирающем восточноготском Крыма... на множестве вариантов турецкого со всех концов Малой и Большой Азии... совсем чуть-чуть на обиходной латыни... совсем-совсем чуть-чуть на нескольких татарских и даже на катайском. А если при всем при том венецианец выучил немного варяжского, а варяг - малость венецианского? Только на пользу. В самом начале северянин назвал себя Олафом. Потом сказал, что зовут его Олавр. Тогда Марко решил для простоты звать его Оливером - на манер англов. Азиаты, впрочем, звали гиганта О-ла-фу - если только не Голубоглазым, Огненнобородым, Большеносым или Демоном Ниоткуда. Последними двумя именами пользовались за глаза. И на предельно почтительном расстоянии. Ибо Олафу и впрямь был невероятно могуч, а его красное от солнца тело носило множество боевых шрамов. Великое множество шрамов. Азиаты вообще не видели особого смысла в схватке один на один, с боевым топором против меча. Они считали, что стрельба из лука с несущегося во весь опор коня имеет куда больше смысла (и, между прочим, требует куда большего мастерства). По крайней мере, пока не кончатся стрелы. Но они охотно соглашались с тем, что поединок требует большей отваги. До поздней ночи, окруженный круговыми кострами внутренней монгольской стражи, окруженными, в свою очередь, кострами внешней стражи татар, Оливер то расхаживал, то садился. То и дело хмурился. Никогда не улыбался. Только покачивал своим громадным боевым топором в могучих, исчерченных шрамами руках - а немой паж тенью скользил позади. - Бывало тебе когда-нибудь страшно? - спросил Марко. - Не. Никогда не бывало! - мотнул головой Оливер. - Но почему? Порой это так естественно... что с топором, что без. Оливер снова мотнул головой и выразительно подергал свою рыжеватую бороду. - Потому что есть получше топора. - Что же? - спросил Марко. Оливер долго-долго смотрел куда-то вдаль, потом повернулся и долго-долго смотрел на Марко. Наконец сунул руку под свою мохнатую куртку (северянин называл ее "сэрк" и утверждал, что на нее пошла медвежья шкура) и достал оттуда затянутый ремешком мешочек. А из мешочка вынул кусочек кости или камня. - Что за странная чепуховина? - поинтересовался Марко. |
