|
На этом аудиенция закончилась. Сейчас фрак «чертова русского» украшала розетка офицерского креста Почетного легиона — признание Францией заслуг генерала перед Республикой — и маленькая золотая буква «Д» под императорской короной — знак братства 16–го Мингрельского, Его Императорского Высочества, великого князя Дмитрия Константиновича, гренадерского полка. — Полковник Варрава у себя? — Так точно, ваше превосходительство! Георгий Никитич проводит инструктаж с коммивояжерами, отправляющимися продавать велосипеды в Лифляндию. — Пусть зайдет ко мне. Згурский прошел в свой кабинет и, остановившись у окна, поднял жалюзи. Прежний председатель правления, как всякий истинный француз, был любителем прекрасного. Открывшийся вид должен был рождать в памяти воспоминания о Версальском парке. — Разрешите войти? — раздалось за спиной. Генерал Згурский оторвался от своих мыслей. — Входите, Георгий Никитич. Присаживайтесь. — Что нового в Париже? Генерал поморщился, готовясь ответить на этот неминуемый, но неприятный вопрос. — Генерал Кутепов настаивает на формировании новых боевых групп для засылки на территорию Совдепии. Великий князь Николай Николаевич говорит о непредрешенчестве, о том, что истомленный большевистским гнетом русский народ — богоносец должен сам без нашего вооруженного вмешательства сделать выбор. Генерал Эрдели призывает «желтых таксистов»[4] сплотиться… Мда — с… Как намедни пошутил один старый знакомец: «Из желтых улан[5] да в желтые таксисты». Згурский выжидательно поглядел на собеседника, чье простецкое добродушное лицо могло ввести в заблуждение всякого, кто не был близко знаком с одним из асов русской контрразведки, Георгием Никитичем Варравой. — Еще какие — то новости? — глядя на озабоченное лицо генерала, спросил его заместитель. — Да. Очень странные. Из Литвы пришла телеграмма: подполковник Шведов успешно перешел границу и доставлен в Вильно. — Тот самый Шведов, который числился военным руководителем в деле Таганцева?[6] — уточнил Варрава. — Тот самый. В двадцатом он сбежал из Петрограда, впоследствии примкнул к кутеповским боевикам. Его группа в октябре прошлого года обстреляла автомобиль Троцкого, но, к сожалению, без особого успеха. По утверждению Шведова, спасаясь от погони, они приняли решение пробиваться поодиночке, но к месту сбора кроме него так никто и не пришел. — Либо этому подполковнику феноменально везет, либо он — большевистский провокатор. — Выбор невелик… В любом случае с ним надо встретиться. У Шведова на руках некая секретная информация, которую он должен срочно передать руководству РОВС.[7] Завтра он выезжает в Прагу — там ему дана явка. — Вы поедете? — Непременно. — Генерал Згурский достал серебряные часы с тремя грациями на крышке, щелкнул, посмотрел время. — Через два часа сорок минут у меня поезд. — Понятно, — кивнул Варрава. — Весь материал на Шведова и связь с руководителем наших «коммивояжеров» в Праге. — Именно так, — подтвердил генерал Згурский. — Будут еще какие — нибудь распоряжения? — Как всегда — заботиться о процветании фирмы. — О вашей жене какие — нибудь новости есть? — тихо поинтересовался контрразведчик. — Нет, о Татьяне Михайловне никаких вестей нет. Но я знаю, что она жива. — Лицо Згурского из холодного стало непроницаемо мрачным. — Сделайте любезность, Георгий Никитич: я хочу ознакомиться с делом подполковника Шведова как можно скорее. |
