Намойя протянул руку и коснулся плеча девушки. Она поморщилась от неожиданной боли — настолько сильным было пожатие, — однако не проронила ни слова.

— Нет, моя Избранная. Я больше не сержусь на тебя. Когда война закончится — а благодаря тебе я увижу это собственными глазами, — то докажу тебе это.

Квенион тихо заплакала, и принц с отвращением отпихнул ее. Пришпорив лошадь, он поскакал вперед, чтобы не видеть лица девушки.

Однако Намойя был несколько удивлен появившимся чувством жалости по отношению к Квенион.

Чего мне беспокоиться? — подумал он. — Да и можно ли все еще любить ее после случившегося?…

А почему нет? Он ведь как был, так и остался Кевлереном, а она — его Избранная, в конце-то концов. Несмотря на совершенное Квенион преступление, ниточка, связавшая их вместе, продолжала существовать. Она натянута до предела, почти порвалась, но все же пока цела…

К горлу подкатил внезапный приступ тошноты. Намойя решил оставить посторонние мысли.

* * *

— Скажи, Арден, а была ли у тебя когда-нибудь возлюбленная?

Арден, стоявший у конюшен и высматривавший Гэлис Валера, даже не обернулся к Эриот, когда та задала вопрос. Стратег опаздывала, и это было очень странно, учитывая ее пунктуальность.

Великан еще раз внимательно оглядел пролив между Кархеем и Херрисом, но ничего не заметил.

— Нет, — соизволил он ответить.

— Акскевлеренам не дозволялось иметь возлюбленных?

— Нет.

— А после того, как умерла твоя госпожа и ты оставил службу у Кевлеренов, у тебя была возлюбленная?

— Нет.

На миг Эриот замолчала, затем снова спросила:

— Это твой выбор или отсутствие возможностей?

На сей раз здоровяк покосился на подругу. От его взгляда девушка покраснела.

— Просто любопытно, — буркнула она.

— Ни то, ни другое, — ответил Арден.

Эриот расслышала в его голосе нотки замешательства.

— У меня никогда не возникало желания.

Девушка остолбенела.

— Ты ведь не…

Она запнулась, вспомнив, что видела у него все необходимые нормальному мужчине причиндалы, когда они купались голышом в реке вместе с другими переселенцами.

— Не знаю. Может статься, Кевлерены в детстве подмешивали нам какое-то зелье в еду… или же это результат того, что нас учили концентрироваться только на любви к нашей госпоже или господину, думать о них и желать только их. А может, все из-за Сефида. Но это правда: ни один Акскевлерен никогда не женился, не выходил замуж и не имел детей. Об исключениях я не слышал. — Он помолчал и проговорил жестко: — Мы — трутни.

— Значит, это не твой выбор…

— Нет, не мой выбор. — Арден прикрыл глаза. — У нас никогда не было выбора.

Эриот кивнула.

— Хорошо, — вздохнула она. Потом добавила: — То есть хорошо, что это не твой личный выбор.

Здоровяк тоже кивнул и притворился, что опять занялся высматриванием Гэлис Валера.

— Надеюсь, мое любопытство тебя не обидело? — робко спросила Эриот.

— Нет.

— Мне кажется, ты нисколько не удивился вопросу…

— Я ждал его, — буркнул Арден.