— Вы знаете, что я не постою за деньгами. Вот новый билет в пятьсот франков.

— О! Не беспокойтесь, я сделаю все отлично.

— Не жалейте трюфелей!

— Трюфели будут во всем. Угодно вам посмотреть меню?

— Не стоит, я полагаюсь на вас.

— И вы не раскаетесь. А так как у меня в моих залах сегодня бал, то, кроме всего, у вас будет музыка.

— А теперь подайте нам завтрак, — сказал Жан Жеди, — да пошлите водки моему кучеру.

— Какой номер?

— Номер 13.

— Слушаюсь, через пять минут все будет подано.

Завтрак был быстро подан и так же быстро съеден.

— А теперь, — сказал Жан Жеди, обращаясь к Миньоле, — я тебя отпускаю.

— Куда ты идешь?

— По своим делам. До вечера.

— Где мы встретимся?

— В кафе театра Монмартр, на площади.

— В котором часу?

— В половине шестого.

Старый вор вернулся к фиакру и приказал кучеру ехать в Бельвиль на улицу Ребеваль.

— Поезжайте скорее, — сказал он, — получите хорошо на водку.

И прибавил про себя: «Незачем проходить мимо привратника, так как у меня есть ключ от боковой калитки».

Приехав на улицу Ребеваль, старый вор взял чемодан, купленный в Гавре, вышел из фиакра, щедро заплатил Пьеру Лорио, который сейчас же уехал, и, не обращая внимания на стоявший в пятидесяти шагах фиакр, вошел к себе.

Тефер видел все.

— Отлично, — сказал он герцогу, — наш молодец открыл дверь своим ключом, следовательно, он живет один в этом маленьком флигеле. Привратника нет. Когда придет время, я без труда открою дверь, и ваше дело легко будет сделано.

— Когда мы начнем действовать? — спросил герцог.

— После наступления ночи.

— А что же теперь?

— Ровно ничего. Мне надо принять меры. Идите домой, герцог, будьте спокойны и сегодня вечером, в десять часов, возьмите оружие и приходите ко мне.

— Где мне вас ждать?

— Недалеко отсюда: у Бельвильской заставы.

— Вы думаете, что все получится?

— Я отвечаю за это. Случай за нас.

Сообщники удалились.

Жан Жеди, затворив дверь, вошел в маленький двор, вырыл жестяную шкатулку и перенес ее в свою спальню.

Прежде чем открыть ее, он осмотрел содержимое бумажника.

— Два билета по тысяче франков и один в пятьсот, — это больше, чем надо для того, чтобы кутить две недели. Поэтому я выну только пять тысяч франков и отправлю их нотариусу за дом. Кто платит долги, тот богатеет.

Он вынул из шкатулки пять билетов по тысяче франков, положил вместо них купчую на дом и ключи от него, затем снова зарыл свое сокровище под кустом лилий.

— У меня теперь около семидесяти восьми тысяч франков, — сказал он, — положим семьдесят тысяч, так как мне придется истратиться на переезд, обстановку, белье и т. д. Пять процентов со ста составит три тысячи пятьсот франков дохода. Этого мало. Мне нужно вдвое больше, чтобы жить припеваючи. И так как мне надо отдать половину Рене Мулену, то, следовательно, с мистрисс Дик-Торн и ее друга, Фредерика Берара, надо получить сто сорок тысяч франков. После этого я оставлю их в покое, и, мне кажется, они должны радоваться, что дешево отделались. Завтра, после кутежа, мы отправимся с Рене с официальным визитом… Черт возьми, представляю, какая глупая мина будет у них! Смешно об этом подумать!

Жан Жеди переоделся, положил бумажник в карман и вышел, заперев дверь.

Затем он зашел в первый попавшийся трактир, спросил бумагу, конверт, перо и сургуч и, написав письмо гаврскому нотариусу, вложил в него пять билетов по тысяче франков, запечатал пятью печатями и отдал в ближайшее почтовое отделение.