Утомленный поисками Партингтон еще раз сходил в дом, чтобы пропустить стаканчик виски. Хендерсон и Стивенс в это время отправились в домик за скамейками, которые им были нужны, чтобы тщательно изучить также и верхний ряд гробов. Марку сделалось дурно, и он остался у склепа, а затем присоединился к розыскам, которые дали результат не больший, чем предыдущие. Под конец Марк вытащил цветы, находившиеся в урнах, и они все вместе даже опрокинули их, чтобы убедиться, что тела нет и там.

После сурового испытания, каким оказалось столь длительное пребывание в склепе, все они в разной степени испытывали тошноту. Окончив дело, мужчины направились в домик Хендерсона, и тот взялся приготовить кофе. Было без пяти час.

– Итак, господа, – пытаясь бодриться, сказал Партингтон и зажег сигарету, – нам предложили непростую задачку, но я полагаю мы решим ее прежде, чем Марк снова начнет потчевать нас своими болезненными фантазиями.

– Оставь мои болезненные фантазии в покое! – резко оборвал его Марк. – Что ты можешь предложить вместо них? Или, по-твоему, мы должны не верить собственным глазам?.. А что ты думаешь обо всем этом, Тед?

– Мне бы не хотелось высказывать свое мнение, – медленно ответил Стивенс. И это была чистая правда, так как в ушах его звучали слова Мэри: «Вы откроете могилу сегодня ночью, но я думаю, что вы не найдете там ничего…»

Стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, Стивенс осушил свою чашку кофе и откинулся на спинку стула. Сделав это движение, он вдруг почувствовал тяжесть в кармане и вспомнил, что там лежит маленькая воронка, с помощью которой он наполнял керосином фонари. Когда Марк вручил ему рычаги и кузнечный молот, он машинально, чтобы освободить руки, сунул ее в карман. Внезапно воронка напомнила ему странную фобию, которую испытывала Мэри по отношению к этим предметам. Он слышал, что некоторые люди не могут выносить вида кошки, или некоторых цветов, или украшений… Но страх Мэри удивлял больше, чем все что ему было известно. Это выглядело так же странно, как если бы кто-нибудь вдруг начал пятиться при виде совка или куска угля, или отказывался бы оставаться в комнате наедине с биллиардом.

– Так у вас есть какие-нибудь соображения, доктор? – спросил он, чтобы отвлечься от своих мыслей.

– Только не «доктор», пожалуйста, – попросил Партингтон, разглядывая раскаленный кончик сигареты. – На мой взгляд, перед нами стоит знаменитая проблема «запертой комнаты», но только в форме более сложной. Нам нужно объяснить не только, каким образом убийца смог проникнуть в закрытое помещение и выйти из него, ничего абсолютно не повредив, перед нами стоит еще и проблема весьма особенной «запертой комнаты», это гранитный склеп без окон, и вход придавлен плитой, весом полтонны, на которую, к тому же, насыпан слой гравия и земли в двадцать сантиметров толщиной, и сверху все покрыто сцементированными плитками, по виду которых можно, кстати, судить, что их никто не тронул…

– И я подтверждаю это! – воскликнул Хендерсон.

– Прекрасно. Таким образом нам надо объяснить не только, как убийца смог войти в склеп и выйти из него, но также как он мог вытащить тело. Чудненькая задачка! У нее есть, видимо, четыре и только четыре решения. От двух из них мы уже отказались, даже не прибегая к помощи архитектора, и я полагаю, что отсутствие тайного входа можно считать доказанным. Так же как и то, что тела нет в склепе. Правильно я говорю?

– Правильно, – подтвердил Марк.