— Нет, ну откуда здесь солнечные батареи? — никак не могла уняться Ромул. — Кто их разложил? И замаскировано!..

— Все, не хочу думать. Домой! На кухню, к плите, к горшкам!…До Горячего Урочища они добрались без приключений, если не считать, что меняли проколотое колесо и вытаскивали машину из трясины. Татьяна последний километр до фермы добиралась пешком, отпустив Ромула на развилке дорог, тащила в охапке завернутые в покрывало три неиспользованных гранатомета и два автомата.

Отмотала себе руки, сбила о камни босые ноги. Едва домочадец-опер Коля отворил ей дверь, бросила на пол весь этот арсенал и повалилась на стул…

Из хутора Веселый до ближайшего жилья Заремба выбирался на тихоходном, но милом сердцу транспорте — на лошади, запряженной в простую телегу. Отобрал вожжи у хозяина и всю дорогу гнал коня с цыганской лихостью и азартом; это несколько отвлекало от мыслей и предчувствий, иногда даже веселело на душе. И если бы хуторянин не зудел над ухом, жалея свою лошадку и время от времени набавляя цену за скорость, то путь этот вообще бы показался коротким.

Полученные за его отсутствие новости свели на нет всю прелесть замечательной прогулки…

Из Петрозаводска сообщили, что предварительный диагноз подтвердился: смерть захваченного в плен «дракона» наступила от воздействия сильнейшего отравляющего вещества химического происхождения. При этом подчеркивалось, что в полости рта и зубах не обнаружено «тайника», где могла бы храниться ампула — это означало, что яд «таперу» впрыснули в рот. Правда, оставалась еще не исследованной одежда, которую теперь носил Поспелов. Яд мог быть спрятан в уголке воротника, в лацкане — там, где можно его достать ртом, имея связанные руки. «Языка» убрали…

Сообщение оперативника, оставленного в Горячем Урочище, вообще отдавало мистикой. Вчера вечером с фермы неожиданно исчезла хозяйка, вышедшая из дома якобы покормить свиней. Опер не принимал мер к розыску, поскольку имел инструкции не покидать жилья, однако возможность похищения исключал: к дому никто не приближался, да и вообще на ферме не появлялось ни одного человека.

И почти в то же время из села Верхние Сволочи исчезла агент Ромул, и оперативник, посланный установить с ней связь, выяснил, что местный фельдшер отправилась кому-то делать перевязку и в машине была одна. У Зарембы возникла мысль, что «жена» Поспелова и Ромул могут находиться вместе, поскольку знакомы, однако в селе Нижние Сволочи так же бесследно пропала завклубом — агент Рем, которая о существовании двух первых не знала и знать не могла по условиям конспирации, а Поспелов не такой дурак в оперативном плане, чтобы устраивать с агентами общее собрание.

Из всей агентурной сети, только что созданной и приведенной в действие, оставался один Рим да где-то в сопках еще бродил «вольный» стрелок, бывший пилот Ситников — агент Витязь, в способности и возможности которого Заремба почти не верил.

Поисковые группы, бродившие в недрах «бермудского треугольника», сообщали, что слышали стрельбу из автоматического оружия в квадрате 12-47, а одна пара, спускавшаяся по реке, подверглась нападению, в результате чего была расстреляна резиновая лодка. И все жаловались, что вчера, в период с одиннадцати до тринадцати часов испытывали сильные головные боли, подавленное состояние духа и чувство страха, так что лишены были возможности передвигаться. За это время сели элементы питания в радиостанциях, фонарях и радиоприемниках, так что все группы вынуждены работать теперь с помощью генераторов с ручным приводом.

Заремба хотел спать — ехал всю ночь и утро, — однако решил дождаться, когда пригонят вертолет с Веселого хутора, и лететь в Горячее Урочище.