— Вы слишком добры ко мне, милорд. Хотелось бы мне, чтобы это действительно было так! Но я вовсе не такая уж хорошая. Я питаю к некоторым людям неприязнь и даже ненависть.

— Например, к герцогу Веллингтону. Увидев, как расширились глаза девушки, граф понял, что его сделанный наугад выстрел попал точно в цель.

— Ты его действительно ненавидишь? — медленно проговорил он. — И мне бесполезно спрашивать тебя, за что?

— Совершенно… бесполезно.

— Позволь сказать тебе одно, — решительно заявил граф. — Я намерен узнать все твои тайны, как бы хорошо ты их ни скрывала. И» рано или поздно, что бы ты ни предпринимала, чтобы мне помешать, я это сделаю, потому что я человек упорный и привык добиваться своей цели.

Жизель ничего не ответила на это, только молча посмотрела на него — и граф увидел в ее глазах странное выражение, которое не смог разгадать.

В ее взгляде был не один только страх — там было еще какое-то, оставшееся для него непонятным чувство. Граф все еще пытался разобраться, что же это могло быть, когда их уединение нарушил полковник Беркли.

— Доброе утро, Жизель. Доброе утро, Тальбот, — поздоровался он. — Как приятно видеть, что вы встали и даже спустились вниз, чтобы позавтракать!

— Я испытал немалое удовольствие, снова почувствовав себя человеком, — отозвался граф. — Вы — ранний гость, Фиц.

— У меня сегодня множество дел, — объяснил тот. — Но я пришел, чтобы предложить вам сегодня вечером быть моим гостем!

— Где? — поинтересовался граф.

— На спектакле, который я устраиваю для герцога Орлеанского. Надо полагать, вы слышали, что он сейчас в Челтнеме. И он выразил желание посмотреть ту новую пьесу, о которой я вам рассказывал.

— «Разоблаченный негодяй»? — с улыбкой спросил граф.

— А, так вы не забыли! — воскликнул явно польщенный полковник.

Он придвинул к столу стул, и, словно предвосхищая его желания, слуга поставил перед ним большую чашку, в которую налил кофе.

— Вечер будет весьма занимательный, а публика — самая высокопоставленная, — сообщил полковник, поднося чашку к губам. — Уверен, что мы вас развлечем, Тальбот. И потом — в главной роли занята Мария Фут, и мне хочется, чтобы вы ее увидели.

Граф ничего на это не ответил, и полковник обратился к Жизели:

— Ваш подопечный уже достаточно здоров, чтобы выйти вечером из дома, правда, сиделка?

Он говорил шутливо, но в его глазах было выражение, заставившее Жизель почувствовать немалое смущение. Глядя только на графа, она ответила:

— Мистер Ньюэл очень доволен его милостью.

— Тогда вы сегодня днем должны хорошенько отдохнуть, Тальбот, чтобы и восемь вечера явиться в театр. А потом, если не слишком устанете, вы должны отобедать со мной и Марией. Мы вас допоздна не задержим. Кстати, я уже попросил Генри Сомеркота, чтобы он вас сопровождал.

— Тогда вы не оставляете мне выбора: я должен принять ваше приглашение, — медленно проговорил граф.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели, как я исполняю эту новую роль! — отозвался полковник. — Скажу без излишней скромности: она мне очень удалась!

Он выпил немного кофе, а потом, словно ему только сейчас пришла в голову эта мысль, сказал:

— В другой раз вы сможете сводить в театр и Жизель, чтобы она посмотрела, как я играю, но не сегодня. Поскольку вам лучше лишний раз не подниматься по ступенькам, я посажу вас в ложу прямо у сцены. Там могут сидеть три человека, но в ходе пьесы одно из мест должен занимать я сам.