После вопроса о внешнем виде Боцмана, Алик невинным тоном замечал: «Обезьянку посмотреть? Пожалуйста. Она где-то на кухне». Любопытный гость тянул на себя дверь, и для Боцмана это было сигналом к боевым действиям. Он быстро гадил в собственную ладошку и очень метко швырял ее содержимым в лицо любого постороннего, который с этого дня резко переставал интересоваться внешним видом всех обезьян в мире. Что касается Алика Капустина, то он был рад такой манере поведения Боцмана, потому что со временем число желающих увидеть обезьянку явно снизилось. Алик не мог нарадоваться на Боцмана, а Боцман - на Алика. Тем более, что внешний вид Капустина наглядно доказывал: он произошел именно от Боцмана-старшего и божественное участие в его судьбе вовсе не при чем.

Здесь нужно сделать небольшое объяснение насчет золотого портсигара, из которого крала курево наглая обезьяна. Конечно, Алик мог бы носить свой дешевый «Кент» и в портсигаре попроще, но карты гораздо удобнее сдавать над золотым портсигаром, чем даже над серебряным. А карты было как раз то, ради чего жил Капустин. И даже - благодаря чему жил очень неплохо.

Многие удивлялись отчаянному везению игрока, но Капустин очень просто объяснял: «Главное - практика. Я играю каждый день, как вы ходите на работу. Поэтому справедливо, если вы на зарплате у государства, а я - у вас». Однако со временем от трюка с портсигаром пришлось отказаться, и иногда Алик начал проигрывать даже заезжим гастролерам. Но была в этих встречах за зеленым сукном странная закономерность. После проигрыша Алик обязательно отыгрывался, причем по-крупному. Свое везение он объяснял исключительно присутствием Боцмана и называл его своим талисманом. Во время игры макака вела себя на удивление скромно. Она не кидала в гостей тем, чем привыкла бросать в них с холодильника «Розенлев», и не заглядывала в их карты. Обезьяна сидела тихо, как солдат на гауптвахте, и спокойно ела бананы. А Алик стабильно выигрывал.

Наконец игроки выявили некую закономерность: если Алик в первый раз, когда Боцман сидит в засаде на кухне, обязательно проиграет тысяч пять, не больше, то во время следующей игры в присутствии макаки обязательно выиграет не меньше двадцати. Капустин в который раз кричал возбужденным гостям, что обезьяна - это талисман, и он не будет возражать,если партнеры в качестве талисмана приведут с собой хоть слона, метраж его квартиры выдержит и такое животное.

После того, как игроки потребовали реванша после поражения, они поставили условие: игра должна идти в отсутствие талисмана. Потому что слоны, хотя и войдут в квартиру Капустина, но где на них сена напастись? И Капустин сдался.

Тем более, что постоянно вставал вопрос о колодах. Гости не хотели играть колодами хозяина, а Алик не был таким глупым, чтобы брать в руки их карты.

И вот однажды Алика уговорили дать реванш в отсутствии Боцмана. И пошло-поехало. Капустин просил одного из гостей завести макаку к жившей неподалеку маме Алика и купить где-нибудь новую колоду. При этом заявлял, чтобы гости не думали о том, что перед ними наивняк: колоду нужно покупать только в присутствии Боцмана. И если произойдет подмена новой колоды на крапленую, макака, от которой произошли люди, найдет способ рассказать об этом своему хозяину. Игроки понимали: если обезьяна умеет так гостеприимно встречать незнакомых людей на кухне, то намекнуть хозяину о подмене колоды все-таки гораздо проще.

Один из игроков брал поводок с прицепленным к нему Боцманом и отправлялся в ближайший магазин. Там он под пристальным взором макаки приобретал новенькую колоду, а затем вел Боцмана по указанному адресу. Однако, мамы Капустиной, как назло, дома не оказывалось, и игроку приходилось возвращаться к Алику с обезьяной, которая, сидя на плече, норовила достать пальцем ноги сразу две ноздри любителя-реваншиста.

Стоило гостю и Боцману только появиться на пороге, как Алик принимал колоду и спрашивал мгновенно перепрыгнувшую на него обезьяну: «Это купленная колода?» Боцман утвердительно кивал головой, и гости поражались способности обезьяны еще раз.