- Скажите, батенька, - забыл ответить на приветствие Кулькова портной, - кто вам подсунул этот отрез? Мы уже пробовали и так, и этак, но кроме пиджака и жилета ничего не выходит. Не хватает материала на брюки.

Внутренне закипая, Кульков продолжал заискивающе смотреть в потемневшие от старости глаза мастера.

- Петр Петрович, фирмачи уверяли...

- Да бросьте вы, батенька, - устало махнул сухой рукой Решетников, - ваши фирмачи еще под стол пешком бегали, когда я... Да вы знаете, кому я шил...

Решетников чуть ли не с презрением смотрел на Кулькова, прижимающего материал к груди. «Соплив еще, - так и читалось в глазах мастера, - со специалистом спорить. Вон сколько вас через эту комнату прошло - сотни, всех не упомнишь. Это сегодня ты на коне, а завтра, быть может, ему копыта чистить будешь...»

«Старый козел, - ответствовали глаза Кулькова, - кичится тем, что шил тройку Троцкому, френчи Сталину и пиджаки Хрущеву. Ничего, скоро и тебя перестройка коснется...»

- Спасибо, Петр Петрович, извините, что побеспокоил, - сказал на прощание Кульков.

- Если будет нужда, заходите, батенька, - попрощался портной и в меру своих сил заспешил в соседнюю комнату, где его уже целых пять минут ждал сам Армен Давидович.

2

- Вы куда, товарищ? - секретарша Кулькова преградила мощной, благодаря «половинкам», грудью путь очередному посетителю. - У Вадима Николаевича совещание.

В кабинете Кулькова действительно было совещание. Двое известных портных столицы измеряли по очереди то объемы Кулькова, то длину отреза.

- Брюки и жилет, - наконец-то выдал заключение один.

- Пиджак и брюки, - не согласился второй.

Кульков мотал головой по сторонам, как будто сидел в президиуме, а не стоял посреди собственного кабинета.

- Но ведь французы сказали...

- Вадим Николаевич, миленький, эти французы... - осторожно начал первый.

- Думаете, они вам только устаревшее оборудование сбагривают? - ляпнул, не подумав, второй.

3

Модный портной, к которому супруга привела Кулькова за руку, усиленно делал вид, что он не узнает Вадима Николаевича. Портной принимал их в огромной зале со множеством зеркал в аляповатых золоченых рамах. Сам мастер был одет под стать своему творчеству: в белоснежном смокинге с алой розой в петлице и черных шортах. На шее у маэстро висела массивная золотая цепь, заканчивающаяся жестяным кулоном с надписью «снатка».

Вадим Николаевич следил за своим изображением в многочисленных зеркалах и делал вид, что понимает ахинею, которую нес новоявленный авангардист от искусства кройки и шитья. Супруга Кулькова смотрела в рот маэстро, словно из него в любой момент могла вылететь личинка шелкопряда и дотачать недостающие сантиметры к отрезу.

- ...Вы можете не переживать, - закончил свою мысль портной, профессиональным взглядом измеряя крутизну бедер Кульковой, - стиль модерн требует пиджака без рукавов, хотя брюки - не менее двадцати сантиметров ниже колена. Но я попробую уложиться в схему моих последних теоретических разработок.

- Скажите, - прервал этот поток творческих изысканий Вадим Николаевич, делая вид, что не замечает куда направлен взгляд и профессиональный интерес мастера, - а классический костюм тройка...

- Его вам сошьет любой, - гордо вскинул гриву волос над облысевшим лбом портной, - я же исповедываю иной стиль. Но скажу вам по секрету, что ваш отрез и старомодный костюм-тройка так же совместимы, как переход к рынку и неконвертируемый рубль.

4

В своем доме Кульков слыл чрезмерным демократом из-за того, что иногда вел разговоры с вахтером Иванычем. Когда у человека неприятности, его так и тянет с кем-то поделиться.