Вдобавок ко всем этим делам, парни с восемьдесят седьмого участка свалили на его голову еще и это дело о вероятном самоубийстве.

Гроссман тяжело вздохнул и снова посмотрел на рисунок, который художник его лаборатории сделал с наброска места происшествия.

Пятнадцатая Южная улица, 1516

1. Стул и одежда женщины

2. Туфли женщины

3. Прикроватный коврик

4. Пятно от виски

5. Бутылка из-под виски перевернутая

6. Бутылка из-под виски стоящая

7. Кровать и жертва

8. Приставной столик с пишущей машинкой

9. Ботинки мужчины

10. Кресло и одежда мужчины

11. Приставной столик и лампа

12. Напечатанная на машинке записка и наручные часы

13. Бумажник, булавка для галстука, рассыпанная мелочь

14. Нить жемчуга, серьги

15. Туалетный столик

Гроссман знал, что маленькие кружочки, которыми были обведены буквы А, В, С, D, Е, означали место фотосъемки и то, под каким углом она была проведена в спальне. Фотографии, вложенные в папку, он сейчас держал в руке.

Полицейский фотограф снял:

А. Предсмертную записку и наручные часы на туалетном столике крупным планом.

В. Одежду Томми Барлоу в кресле и его ботинки рядом с креслом средним планом.

С. Общий вид кровати с лежащими на ней телами Ирэн Тейер и Томми Барлоу.

D. Средним планом прикроватный коврик и две бутылки из-под виски, а также стул, на котором лежала и висела одежда Ирэн Тейер, и рядом с которым стояли ее туфли.

Е. Пишущую машинку на приставном столике рядом с кроватью крупным планом.

Гроссман несколько раз внимательно просмотрел набросок и фотографии, перечитал рапорт, составленный одним из сослуживцев, а затем сел за стоящий в лаборатории длинный белый стол, снял телефонную трубку, набрал номер: Фредерик 7-8024. Ответил дежурный сержант и немедленно соединил его со Стивом Кареллой, который находился в комнате для персонала наверху.

– Я получил результаты по твоему делу о самоубийстве, – пояснил Гроссман. – Хочешь послушать?

– Давай, – согласился Карелла.

– У ваших парней сегодня много дел?

– Достаточно.

– А у нас! Бог ты мой, ну и денек сегодня выдался, – отозвался Гроссман и устало вздохнул. – Какое они дали вам заключение о причине смерти по этому делу?

– Острое отравление окисью углерода.

– Да... – протянул Гроссман.

– А что? Ты обнаружил стреляные гильзы?

– Нет, не довелось. Конечно, похоже на самоубийство, во всяком случае, вроде бы все данные на это указывают. И в то же время... Право, не знаю. Что-то во всем этом деле не сходится.

– Что именно?

– Все выглядит так, что ты сразу сочтешь происшедшее самоубийством, – Гроссман начал издалека. – И бутылки из-под виски, открыт газовый кран, взрыв. Все вроде сходится! Лишний раз подтверждает цифровые данные.

– Какие?

– Ежегодной смертности от отравления окисью углерода в нашем городе. У меня здесь они есть. Прочитать?

– Валяй, – Карелла улыбнулся.

– Восемьсот сорок смертей в год, из которых четыреста сорок самоубийств. А из них четыреста тридцать пять – от газа. Впечатляет! Верно? Добавь сюда еще эти бутылки из-под виски. Самоубийцы этого типа часто напиваются до бесчувствия, после того как откроют газ. А иногда принимают снотворное, чтобы смерть была славной и приятной. Ты об этом знаешь?

– Так уж славной и приятной! – не согласился Карелла.

– Именно. А в этом твоем деле что-то не так, Стив. По правде говоря, я озадачен.