Из кухни имелся проход в столовую с большими, выходящими на улицу окнами в нарядных деревянных рамах.

Жилая комната находилась справа от столовой. Одну из стен полностью занимал камин, по обе стороны от которого располагались полки с книгами и телевизором с огромным экраном. На полу лежал большой восточный ковер, но никакой мебели, кроме встроенных книжных полок, в комнате не было.

— Не против, если мы посидим на ковре? — спросил Колин.

— Ковер — мое любимое место для сидения.

— Но только если вокруг валяется дюжина раскрытых книг, а в руке у вас блокнот. Так сколько же цветных ручек вы используете для работы?

— Семь, то есть на одну меньше, чем, по его словам, использует Кирк. Придется его спросить, зачем ему восьмая ручка.

Они разложили еду на оберточную бумагу на ковре и принялись за трапезу.

— Вкусно, — сказала Джемма.

— То, что готовит Элли, не бывает невкусным.

Джемма вновь посмотрела на Колина и подумала о том, как он нравится ей внешне. За последние два года, что она провела в тесном общении со спортсменами, ей стали все больше нравиться крупные мужчины. Помимо мальчиков, что она учила, там были еще и тренеры. С одним из помощников тренера она даже встречалась около двух месяцев. Но порвала с ним, когда поняла, что ей не слишком нравится общаться с человеком, у которого нет иных интересов, кроме спорта.

Она чувствовала неуловимое «нечто», что заставляло ее думать, что его тоже к ней влечет. Однако она сразу приняла к сведению тот факт, что Колин ничего не сказал о своей личной жизни, при этом заставив ее признаться в том, что у нее парня нет. Если бы не ее куратор, который сообщил, что все три сына Фразьеров не женаты, она бы даже об этом не знала.

— И как вашей подруге понравился дом?

— Я сказал вам, что его никто не видел.

«Ответ на «пять», — подумала Джемма. — Ответить, но не выдать ровным счетом никакой информации. Черт меня подери, если я стану дальше допытываться. Не хочет говорить о своей личной жизни, и не надо».

— Мне ваш дом очень понравился, — сказала она наконец. — Вы должны быть очень счастливы здесь.

Колин немного подвинулся и прислонился спиной к стене. Он заговорил не сразу, словно обдумывал, о чем можно ей сказать.

— За последние полтора года четверо моих друзей женились, что заставило и меня задуматься о будущем. — Он посмотрел на нее и с теплой улыбкой добавил: — Думаю, я сказал вам даже больше, чем вы хотели от меня узнать.

Конечно, ей хотелось бы узнать гораздо больше, но для этого еще не настало время.

Они немного помолчали, а затем Джемма спросила его о братьях.

— Не люди, а черти полосатые, — сказал он, но в голосе его было столько любви, что Джемма даже испытала некоторое смущение. За едой он рассказывал ей о своей семье, и Джемма поняла, насколько сплоченной была их семья, какими теплыми и доверительными были их отношения друг с другом.

Он рассказал ей о своих братьях Ланни и Пере, которые работали в семейном бизнесе. Он говорил о том, как развитие художественных способностей Шеймаса стало главной заботой семьи, поскольку все они хотели дать ему самое лучшее художественное образование.

— Наша мать допрашивала администрацию университетов с таким пристрастием, словно готовилась к генеральному сражению. До сих пор она не нашла ни одного учебного заведения, которое бы считала достойным нашего драгоценного младенца.

Наконец Колин рассказал о своей сестре Ариэль, которая вскоре должна была вернуться в Эдилин, чтобы работать врачом.