– Сколько?

– Сто двадцать две. Это очень неплохо, согласны? То есть для этого поганого околотка. У нас стоят четыре «Кадиллака». Просто трудно поверить: целых четыре «Кадиллака»!

– А тот ярлычок – вы не могли выбросить его в эту мусорную корзину?

– Какой ярлычок?

– Ну, на котором вы записали номер машины.

– Ах да. Конечно же, бросил в корзину. Но, по-моему, ее вытряхивали уже.

– А не позволите ли мне проверить?

– Как проверить?

– Могу я заглянуть в мусорную корзину?

– Конечно, будьте любезны, – сказал он. – В одном я уверен, номер начинается с 83L.

– Ваша газета вам еще нужна?

– Я не дочитал ее.

– Я не хочу перепачкать вам пол.

– Поглядите в бочке на улице, – посоветовал он. – В ней найдете что-нибудь подходящее.

Я вышел из конторки и увидел широкую бочку у открытой двери в туалет. Из-под кучи промасленных тряпок я извлек бульварную газетку, принес ее обратно в конторку и расстелил на полу. Приемник снова работал, из динамика звучала музыка в стиле рок. Дежурный не мешал мне изучать мусор – он читал свою газету и слушал радио. Здешний мусор был не такой грязный, как у Натали. Но мне хватило. Добравшись до дна корзины, я вдруг почувствовал благодарность за грязь. До этого никаких признаков ярлычка не наблюдалось, и я уже готов был смириться с тем, что корзину вытряхивали в период между девятью утра и настоящим временем. Но, к счастью, на дне было липкое пятно – сладкое или масляное, – вот к нему-то и прилип крошечный белый ярлычок с бечевкой. Я тотчас вытащил его и осмотрел. Чернила слегка расплылись от соприкосновения с клейкой гадостью, однако надпись читалась ясно.

– Этот номер? – спросил я. – 83L-4710?

– Да. Это он, – ответил дежурный, не поднимая глаз от газеты.

– Номер не был загородным?

– Нет.

Я завернул мусор в бульварную газету, запихнул обратно в корзину, поблагодарил дежурного и пошел к телефону-автомату, висевшему на стене рядом с туалетом. Дверь в туалет была открыта, и вонь мочи давала себя знать, пока я набирал номер двенадцатого участка. Я рассчитал, что Горовиц сейчас должен находиться в участке и останется там до утра – ведь речь шла об убийстве. Дежурный сержант соединил меня с ним. У Горовица был очень усталый голос.

– Дэйв, – сказал я. – У меня есть кое-что для тебя.

– Да, Бен?

– Натали Флетчер, имя на...

– Да?

– Ее адрес был – Оберлин-Кресент, 420...

– Что значит «был»?

– Сегодня утром она выехала.

– Черт, – сказал Горовиц. – А я как раз послал туда О'Нила.

– В ее квартире пусто, там только никчемное барахло.

– Ты там уже побывал?

– Да.

– Бен, по-моему, тебе не следовало делать этого.

– Я знал, что ты пробудешь какое-то время на месте преступления. Я считал, что сэкономлю тебе время.

– Где ты взял ее адрес?

– В телефонной книге. Так же, как ты.

– Да-а, – несколько скорбно протянул Горовиц. – Ну, и что еще?

– Она уехала на синем микроавтобусе, «Бьюик» 1971 года, номерной знак 83L-4710.

– Номерной знак нашего штата?

– Да, Дэйв.