Чайник между тем кипел. Миссис Лезерс залила кипятком пакетики и позвала:

– Кэнди, пора пить чай.

Но собачья корзинка пустовала. Миссис Лезерс, кряхтя, наклонилась и заглянула под стол. Там Кэнди тоже не было. Значит, оба не ночевали дома!

Встревоженная пропажей собачки гораздо сильнее, чем исчезновением мужа, миссис Лезерс схватила большой железный ключ, висевший за дверью, и выбежала в палисадник.

Она стояла у ворот, около чудесного куста гибискуса (двадцатилетней давности подарок на День матери от дочери Полин), но ни красота цветов, ни прелесть утра ее сейчас не трогали. Только одна мысль занимала Хетти: где Кэнди?

В конце переулка маячил красный почтовый фургончик. Лезерсам мало что приходило по почте, разве что адресованные всем и каждому приглашения записаться на бухгалтерские курсы или предложения возвести остеленную пристройку. Нынешний день не стал исключением. Почтальон не подъехал к их дому.

Миссис Лезерс выбежала расспросить его, пока не уехал. Он удивленно уставился на женщину, уж очень дикий у нее был вид: седые космы торчат во все стороны, подол халата ободран о кусты ежевики, на ногах – промокшие насквозь домашние тапки.

– Доброе утро, миссис Лезерс. У вас все в порядке?

– Вы не видели мою собаку, джек рассел терьера?

Почтальон замешкался с ответом, и она добавила:

– Коричневую такую, с черными подпалинами и белыми лапками?

– Буду смотреть в оба, – пообещал почтальон, высунувшись из окна автомобиля. – Не падайте духом. Собаки часто убегают.

Только не моя Кэнди!

Миссис Лезерс влезла в первую попавшуюся одежду, кое как застегнулась, сунула ноги в туфли без задника, которые надевала для работы в саду, и выбежала из дома, на всякий случай оставив ворота открытыми настежь.

Встревоженная Хетти бежала к деревенскому лугу. Сначала она вглядывалась вдаль, потом, наоборот, стала смотреть себе под ноги, словно боялась наступить на собаку. Несколько человек, в том числе Эвадна Плит, как раз выгуливали на лужайке своих питомцев. Все они посочувствовали миссис Лезерс, спросили, не приходит ли ей в голову какое то особенное место, где обязательно стоило бы поискать, и обещали расспросить соседей, как только вернутся домой. Эвадна предложила написать яркими фломастерами объявления о пропаже собаки и расклеить на деревьях и на доске, где вывешивались деревенские новости.

Миссис Лезерс могла только гадать, какой маршрут вчера вечером выбрал муж. Но куда бы он ни повернул от Толл Триз лейн, направо или налево, все равно кружным путем вернулся бы к своему дому.

Добравшись до церкви, Хетти решила пройти по Пинглз. Эта узенькая улочка петляла по задворкам десятка домов, излюбленному пристанищу бесприютных любовников, а также подростков, нюхающих, глотающих или колющих разную противозаконную дрянь.

Миссис Лезерс шла и звала собаку. Местами возле дороги попадался сарай, и тогда, постучав по стене, она выкрикивала: «Кэнди!» Конечно, она знала, что обычно в сараях прячутся кошки, но на всякий случай следовало проверить.

Пинглз вывела ее прямо к низкорослому лесочку, окаймляющему поля пшеницы и ячменя. Собранный урожай был уже скатан в огромные спрессованные золотистые рулоны. Их скоро уберут в хранилище.

Она вошла в лесок и негромко поцокала языком. Ее собака узнает этот звук. Миссис Лезерс остановилась и внимательно прислушалась. Река журчала, перекатываясь по камням. Какой то испуганный ее появлением зверек шмыгнул в траву. Веточка хрустнула, листья зашелестели. Внезапно внизу кто то зашебуршился, и стайка лесных голубей разлетелась веером. Потом птицы выстроились в воздухе, как самолеты на параде, и улетели.

Идти ли дальше, углубляться ли в лес? Миссис Лезерс знала, что муж вряд ли пришел бы сюда в темное время суток, но мысль, что хоть какой то уголок останется необследованным, была ей невыносима.