Фил мигом сорвался с места. Перемахнув через насыпь, он бросился к недостроенной хижине. Засунув руки между камнями, нащупал рукоятку пистолета. Хорошо, что он еще тут, пригодится! Достав вальтер и сунув его в карман, он направился туда, где, как ему думалось, он найдет и Лиду, и Джузеппе.

Главное — успеть вовремя!

* * *

На нем была простая хлопковая пижама со штанишками на резинке и майкой с рукавами. Если б не лампасы и погончики, можно было бы подумать, что он в нательном белье. Штанишки длинноваты, майка узковата, она натянута на пузике, и через материал выпирает пупок. На ногах стоптанные плюшевые тапки. При всем при этом шею обвивает шикарный шелковый шарф. Синий с золотым.

Вид на первый взгляд комичный, но если присмотреться…

Без всегдашней улыбки лицо Джузеппе оказалось мрачным, напряженным, неприятным. Пухлые щеки не умиляли, опущенные уголки глаз не придавали взгляду мечтательности, а делали его угрюмым, короткая верхняя губа не закрывала передних зубов, и рот напоминал крысиный. Перед Лидой стоял как будто совершенно другой человек. Уже не забавный, а настораживающий…

Как злобный клоун из ужастика!

Но тут Джузеппе улыбнулся, и чары рассеялись.

— Лиде, это ты! — всплеснул толстыми ручками славный кондитер. — А я думал, любопытные подростки забрались, чтобы на место преступления поглазеть! — Он сделал шаг и остановился у пролома в крыше. — Как бы не свалиться отсюда в темноте.

— Тебе лучше сюда не ходить, — сказала Лида. Она чувствовала исходящую от Джузеппе опасность, но пока не понимала, что ее пугает. Возможно, это из-за морфина, он притупил сознание. — Крыша не выдержит двоих.

— Вас с Джинни выдерживала. Я видел вас тут несколько раз. Вы сидели спина к спине и смотрели по очереди то на море, то на город.

Крыша на самом деле была крепкой, если знать, где обвалился кирпич, на ней можно в карты играть компанией.

— Ты тяжелее Джинни.

— Ненамного. Она очень растолстела в последнее время.

Черное небо перечеркнула молния. На миг стало светло как днем. Джузеппе преодолел опасный участок и плюхнулся рядом с Лидой. Сел не вплотную, но близко. От него пахло женскими духами. Кажется, «Пуазоном».

— Знакомый аромат, — проговорила Лида. Ей показалось, что ее язык распух и еле шевелится.

— Ты зачем сюда забралась? — спросил Джузеппе.

— Чтобы встретить рассвет и умереть, — честно ответила она. Адреналин с морфином творили с ней что-то неладное.

— Ты хочешь умереть? — оживился он.

— Нет, но придется…

— Здорово, что ты это понимаешь.

Как же он ошибался! Лида почти не соображала. При этом она каким-то чудом переводила его слова с итальянско-английского на русский. Слова понимала, а суть их до нее не доходила.

— Я ведь тоже ее любил, — выдал следующую фразу Джузеппе.

— Кого? — Лида спросила на автомате. Ее больше заботило сейчас то, что она не чувствует ног. Они шевелятся, но как будто сами по себе.

— Джинни. Меня заразил этим Коломбо. Он часто заходил в кондитерскую, в которой я работал. Любил выпить кофе с эклерами, поболтать. От него я узнал о блестящей женщине по имени Джинни. Я слушал его и не мог поверить, что такие бывают. Моя супруга была ужасной бабой: грубой, ограниченной, некрасивой, а еще и озабоченной. Она заставляла меня исполнять супружеский долг, пользуясь тем, что сильнее и хитрее. Подсунет журнальчик, дождется, когда я возбужусь, и накидывается… — Его передернуло.