Пронзительно вскрикнув, женщина отшатнулась и замахала руками, пытаясь себя защитить. Ноги ее запутались в простынях. Громко крича и молотя по звонку, она отчаянно пыталась освободиться. Куда девалась дежурная сестра? Выпутавшись наконец из простыней, Нора в панике вскочила с кровати, но тут же упала на пол, налетев на капельницу…

Через мгновение, показавшееся ей бесконечным, она услышала голоса и топот ног. В палате зажегся свет, и над Норой склонилась сестра. Она помогла ей подняться с пола, мягко увещевая:

– Успокойтесь, вам что-то приснилось…

– Оно было здесь! – крикнула Нора, пытаясь вырваться. – Вон там!

Она хотела поднять руку, чтобы указать, где именно, но сестра крепко обхватила ее, не давая двигаться.

– Ложитесь в кровать, – убеждала она Нору. – После сотрясения мозга часто бывают ночные кошмары.

– Нет! Это было наяву, клянусь вам!

– Конечно, вам так казалось. Но сейчас все прошло.

Сестра уложила ее на кровать и накрыла простыней.

– Посмотрите! Вон там, за шторками!

Голову Норы пронзала пульсирующая боль, она с трудом осознавала, что происходит.

Вошла еще одна сестра со шприцем в руках.

– Понимаю, понимаю, но сейчас вы в безопасности…

Сестра положила Норе на лоб холодный компресс. Та почувствовала, как в руку вонзается игла. Появилась третья сестра и подняла с пола капельницу.

– …там, за шторками… на кровати…

Нора почувствовала, как тело ее расслабляется.

– Здесь? – спросила сестра, отдергивая шторку.

Нора увидела тщательно застланную пустую кровать.

– Вот видите, вам это просто приснилось.

Нора лежала на кровати, чувствуя приятную тяжесть в руках и ногах. Да, ей, наверное, показалось.

Сестра натянула простыню, подоткнув ее края под матрас. Другая сестра поставила на штатив новую бутылку с раствором. Все казалось каким-то нереальным. Нора почувствовала страшную усталость. Конечно, это был сон. Ее охватило безразличие, и от этого по телу разлилась приятная истома…

– Войдите, – ответил неожиданно громкий голос.

Д’Агоста неуверенно вошел в палату и положил шляпу на стул. Впрочем, ее тотчас же пришлось убрать, поскольку, кроме стула, сидеть было негде. В таких ситуациях он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Бросив осторожный взгляд на Нору, он увидел совсем не то, что ожидал. Вместо убитой горем растерянной вдовы перед ним оказалась вполне владеющая собой женщина. Глаза у нее покраснели, но в них светилась уверенность. Только бинт на голове и небольшой синяк под правым глазом напоминали о нападении, произошедшем два дня назад.

– Нора, мне чертовски жаль, поверьте… – сказал он дрогнувшим голосом.

– Билл считал вас своим другом, – произнесла она, тщательно подбирая слова, словно не совсем понимала их смысл.

Последовало молчание.

– Как вы себя чувствуете? – спросил д’Агоста, сознавая, как фальшиво это звучит.

Покачав головой, Нора в свою очередь спросила:

– А вы как себя чувствуете?

– Паскудно, – прямо заявил он.

– Он был бы рад, что вы… ведете это дело.

Д’Агоста молча кивнул.

– Днем меня осмотрит доктор, и, если все в порядке, меня отпустят домой.

– Нора, я хотел бы с вами поговорить. Мы найдем этого мерзавца. Найдем, посадим и выбросим ключи.

Нора промолчала.

Д’Агоста потер лысину:

– Но чтобы это сделать, я должен задать вам несколько вопросов.