— Счастливо оставаться, — попрощался он с друзьями, садясь на мотоцикл.

Штанга положил свою железную палку на подножку, преградив ему путь.

Эмилиано рванулся к нему, но почувствовал, как рядом дрожит Эмма. И тогда, не моргнув глазом, он дал этим двум разбить его мотоцикл. С каждым ударом он терял часть своего прошлого. Оно разбивалось на осколки вместе с ветровым стеклом, скручивалось и извивалось вместе с покореженным железом, истекало кровью вместе с масляным пятном на асфальте. Когда они закончили, Эмилиано ощутил невероятное облегчение.

— Прощай, — процедил Мао, и они исчезли так же внезапно, как приехали.

— Мне очень жаль, — сказала Эмма.

Эмилиано только пожал плечами.

— У меня теперь есть велосипед, — ответил он и взял ее за руку.

На крышах Змеюки горело знойное полуденное солнце, когда Эмма и Эмилиано навсегда простились с этой частью Корвиале.

Не знаю как

— Доброе утро.

Голос Греты. Тихий шепот рядом с его щеками, согретыми первыми лучами солнца. Ласковый шорох волн в ушах, тепло поцелуя на лбу. Сколько бы небесных посланий он ни сохранил, сколько бы разорванных судеб ни связал заново, сколько бы заблудших душ ни соединил навеки друг с другом, он не знал других совершенных моментов, кроме этого. Здесь. Рядом с ней. В полусне он представил себе лучшую историю, в которой небо не было бы границей и он мог бы любить ее, не теряя своего дара.

— Привет, — ответил Ансельмо, как эхо волн.

Вчера ночью они заснули, крепко обнявшись, и сейчас у них ломило все кости. Но они и не думали жаловаться.

— Который час?

— Уже поздно.

Они засмеялись.

Экран телефона Греты показывал полдень, двадцать непринятых вызовов и одно сообщение. Звонки были от матери, сообщение — от Эммы.

Я нашла двести евро.

Можешь забрать их на улице Луки Дʼорвието.

Там рыбная лавка. Спроси Марчелло.

Удачи. Эмма.

— Невероятно! Как ей это удалось?! — воскликнул Ансельмо.

— Я не сомневалась в ней ни минуты.

— Что, идем искать этого Марчелло?

Ансельмо вскочил, направляясь к велосипеду, прислоненному к скале.

— Подожди, мне надо сделать одну вещь.

Эмма, спасибо. Не знаю, что бы я делала без тебя. Грета.

Эмма прочла сообщение и расплакалась.

— Что с тобой? — спросил Эмилиано.

Она сама толком не знала, что с ней. У нее был трудный день. Сначала пришлось договариваться с отвратительным перекупщиком, делая вид, что у нее все под контролем, потом выстоять перед гневом Эмилиано, делая вид, что ей не больно, потом снова столкнуться с этими двумя типами, делая вид, что ей не страшно. И вот теперь наконец кто-то сказал ей за все это спасибо. И отпустил петлю, все плотнее сжимавшуюся вокруг горла.

— А тебе кажется, что сегодня ничего такого не произошло?

Эмилиано смотрел на нее и молчал.

— Скажи мне хоть что-нибудь!

— Что я должен тебе сказать?

— Да что угодно. Почему ты не можешь вернуться домой? Где ты ночуешь? Почему не рад меня видеть? О чем сейчас думаешь?

Эмма превратилась в реку, вышедшую из берегов. Эмилиано поднял руки, как плотину на ее пути.

— Я ночую в мастерской. Точнее, ночевал. Всего одну ночь. Домой не могу вернуться, потому что не хочу. Единственное, чего я хочу, — остаться с тобой.

Его слова не произвели эффекта, которого он ждал. Эмма не успокоилась. Она крепко обняла его, но не успокоилась. Наоборот, стала плакать еще сильнее, поливая своими слезами его кожу. Эмилиано никогда не слышал ничьих слез так близко.