«Чем чище и прекраснее невинный, — гласила дальше древняя запись, — тем прекраснее становится похититель душ, который получит двадцать лет жизни от каждого невинного, жизнь которого он обретает. Затем похитителю понадобится следующая невинная душа, чтобы продлить свою жизнь».

«Следующая, — подумал Тобиас. — Еще одна невинная жертва в цепочке бесконечных злодейств.

Секрет вечной жизни заключается не в том, чтобы стимулировать циркуляцию крови, а в том, чтобы ее пить… Пить кровь невинных. Питаться ими. Похитить их души».

Тобиас смахнул листы древнего манускрипта и словарь со стола, и они с грохотом упали на пол.

«Злодейство, — подумал Тобиас, — невообразимое злодейство. Так вот чего жаждал Джастин.

И чью же кровь он будет пить? Кто станет первой жертвой Джастина? — Перед мысленным взором Тобиаса возникла сцена, когда Джастин слизывал кровь. Гонории со своего носового платка. — Нет, — вскричал Тобиас про себя. — Только не моя Гонория!»

Он огляделся в поисках какого-нибудь оружия и схватил один из острейших скальпелей. Потом бросился в переход, ведущий в дом Джастина.

«После перехода крови душа невинного попадает под власть похитителя душ». Эти слова бились в мозгу Тобиаса, подгоняя его. «Я найду способ остановить тебя, Джастин, — мысленно восклицал Тобиас. — А если мне это не удастся, то и жить незачем».

Гонория! Вот кому предназначалась роль первой жертвы Джастина!

Глава 12

Тобиас мчался по коридору в сторону дома Джастина. В туннеле было темно и душно. «Джастин может прятаться где-то здесь, — думал Тобиас, — подкарауливая меня…» Он споткнулся и ухватился за стену, чтобы сохранить равновесие. Потом побежал дальше, задыхаясь, ловя воздух ртом.

«Ничто не остановит меня, пока я не доберусь до Джастина. Я должен защитить Гонорию».

Перед ним появилась дверь, и он остановился. «Что, если Джастин подстерегает меня за этой дверью? — Тобиас прижался к ней ухом, но ничего не услышал. В доме Фиара царила полная тишина, как будто все вымерли. — Что, если все кончено? Если я слишком поздно расшифровал смысл древних записей? Что, если Гонория умерла с мыслью, что я бросил ее на произвол судьбы?»

Дверь скрипнула, когда юноша открыл ее и заглянул внутрь. Так же, как и в доме Тобиаса, этот коридор выходил в спальню. Спальня казалась пустой, и Тобиас не стал больше терять времени. Он направился к выходу из спальни, медленно открыл дверь и оказался в холле. Везде стояла полная тишина, только громко тикали высокие напольные часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Осторожно ступая, Тобиас пробрался к лестнице, ведущей в нижний холл. Сердце его стучало, пока он спускался по лестнице.

«Я должен быть наготове, — думал он, сжимая рукоятку скальпеля. — В любой момент Джастин может обнаружить мое присутствие. Господи, не дай мне опоздать, — молился Тобиас, — помоги мне спасти Гонорию». Из гостиной до него донесся легкий шорох, и он направился туда. У окна он увидел фигуру в белом, стоявшую к нему спиной. Полная луна освещала стройную девушку серебристым светом.

Тобиас забыл, что надо соблюдать тишину, и громко воскликнул:

— Гонория!

Затаив дыхание, он смотрел, как Гонория медленно поворачивается к нему. В лунном свете она была похожа на привидение: бледное лицо, прозрачная кожа, запавшие большие глаза в обрамлении багровых теней. Некогда розовые губы приобрели синеватый оттенок. «Словно он уже вытянул из нее душу», — с ужасом подумал Тобиас.

— Мой Тобиас, — прошелестел голос Гонории.