— Давай, Андрюха, быстрее решай денежные дела, а то твоими монетами и медалями сыт не будешь. Пойдем лучше в «Пекинскую утку», обмоем успешную сделку крепкой китайской водкой маотай и закусим этой их хваленой уткой как белые люди. Не знаю, как ты, а лично я умираю от голода. Да и в горле пересохло от бесконечной болтовни.

— Погоди, Кеша, не так быстро бизнес делается, — усмехнулся шеф. — Деньги не любят суеты. Мы обязательно пойдем сегодня в «Пекинскую утку». Только не одни, а вот с этими узкоглазыми пацанами. Переговоры только-только начинаются.

Партнеры заказали в ресторане укромный столик в углу, и Бармин опять почувствовал, что задыхается от волнения. В последнее время сердце все чаще давало о себе знать. Он извинился, положил под язык таблетку нитроглицерина и только через несколько минут смог полноценно включиться в диалог партнеров. Сердце по-прежнему не отпускало. Бармин закашлялся и попросился на свежий воздух. Через пять минут, почувствовав себя легче, он вернулся в ресторан, однако расслабиться так и не смог. Что это еще за продолжение переговоров, на которое намекал Корецкий?

Вначале, как это принято у деловых людей, разговор коснулся вещей, далеких от предмета переговоров. Вежливое сравнение Пекина и Москвы, легкий треп о русской и китайской водке и кухне, ну и все в таком же духе. Когда принесли наконец тарелку с небольшими кусочками утки по-пекински и пиалы с супом, высокий китаец не выдержал.

— Предлагаю выпить за большое дело, которое мы сегодня начинаем, дорогие русские друзья!

— Да уж, — усмехнулся Корецкий, — дело точно не маленькое. И прибыль, и риски в этом проекте ожидают нас самые высокие. Надо сейчас же все обдумать и набросать план действий.

Бармин уже слегка охрипшим голосом переводил с китайского на русский и с русского на китайский и все больше убеждался в том, что его дурные предчувствия сбываются быстрее, чем хотелось бы.

Идея Корецкого была до смешного проста. Из антикварных монет и медалей, купленных у Андрея, китайцы на одном из своих полулегальных предприятий изготавливают формы, а потом там же выливают из этих форм высококачественные подделки, которые на первый поверхностный взгляд неотличимы от оригинала. Этих подделок должно быть много, очень много, чтобы оправдать все затраты и риски. Самое трудное — перевезти их в Россию. Ну, а реализовать товар в Москве и переправить за него деньги в Пекин — это уже забота Бармина.

— Ты понял, Кеша, что все только начинается? — спросил Корецкий переводчика.

Бармин почувствовал, что задыхается, схватился за сердце и обреченно кивнул.

План Корецкого оказался простым, как школьный урок труда, но довольно опасным в исполнении и на первых этапах весьма затратным. Шеф Иннокентия сообщил китайцам, что ему понадобятся средства на изготовление и упаковку качественных копий монет и медалей, на улаживание формальностей с таможней, на транспортировку большой партии товара через границу в Россию и, наконец, на поиск путей сбыта этого «фальшака» в Москве. Бармин переводил, не замолкая, и с изумлением замечал, как преображается прямо на глазах его прежде невзрачный товарищ. В глазах Корецкого вспыхнули какие-то новые, поистине дьявольские огоньки, щеки порозовели, спина распрямилась, на лице появилась самодовольная улыбка. Шеф поймал кураж и теперь выглядел солидно, как полководец в штабе, двигающий флажки на карте, мечтающий о победе и не пекущийся о многочисленных жертвах завтрашнего сражения.

Бармин подумал, как он в сущности мало знает о прежней жизни школьного приятеля. Вероятно, тот и раньше проворачивал подобные темные делишки, прикрываясь маской респектабельного бизнесмена… В шестьдесят лет авантюристами не становятся, ими рождаются.